хотелось. Потом – она так и не вспомнила, когда именно, – началось это. Алик приносил деньги с работы, давал ей на хозяйство, все чин-чином. А дня через два появлялся виноватый, смущенный и просил деньги обратно. Какое-то ЧП. Он ей вернет. Катя отдавала деньги, не споря. Иногда он возвращал, иногда нет. Приносить деньги в дом стал все реже и реже. Катя не роптала: она сама прилично зарабатывала, на еду и квартплату ей хватало.
Но потом Алик стал одалживать деньги у нее. Не свои, ее деньги.
– Алик, нам на жизнь не хватит, – говорила Катя. – Санька растет, словно его из лейки поливают. Ему нужны новые ботинки, новая куртка…
– Да мне только перекрутиться, – уверял ее Алик, брал деньги, пропадал на всю ночь, иногда возвращался с деньгами. Чаще без.
Катя спрашивала его напрямую, что происходит. Он уверял, что все в порядке. Ей не хотелось приставать с клещами. Главное, не хотелось, чтобы он подумал, будто она ревнует. Вот уж чего не было, того не было.
Так прошел еще год.
Все выяснилось, когда однажды Алик явился домой возбужденный, довольный, с крупной суммой в кармане. Это было как раз под день ее рожденья.
– Вот это на хозяйство, – объявил он, шлепнув на сервант толстую пачку купюр, – и у меня есть предложение. Давай не будем звать гостей. Давай сходим куда-нибудь. Ну, в театр, что ли, или на концерт. Куда захочешь.
Кате не хотелось идти с ним в театр или на концерт. Она по опыту знала, что в темном зале Алик заснет посреди действия и будет всхрапывать. А ей придется толкать его локтем в бок, трясти за плечо и умирать от стыда перед остальными зрителями.
– Ну, может, в ресторан? – предложил Алик, видя, что она не отвечает.
Катю обуревали сомнения. Идти в ресторан – непозволительная для них роскошь по нынешним временам. На ту сумму, что они просадят в ресторане, можно было бы купить что-нибудь нужное в дом или полезное сыну. Но раз уж Алик проявил добрую волю, любезность, заботу о ней, она не стала спорить.
– Хорошо, – согласилась Катя. – Давай в ресторан.
Тринадцатого февраля она, как выражался Алик, «начепурилась», сам он тоже надел парадный костюм, и они пошли в ресторан. Никакого удовольствия Катя не получила. Алик привез ее в ресторан, обставленный в псевдорусском стиле, под вывеской, сулившей «настоящую русскую кухню». Открыв в меню раздел «Закуски», Катя увидела выведенное славянской вязью название: «Салат с авокадо». «Где это в русской кухне есть рецепт с авокадо?» – терялась в догадках Катя. Остальные блюда были выдержаны в том же духе. «Русскими», да и то относительно, оказались только костюмы официантов – красные косоворотки, обшитые золотым галуном, – и слишком громкая музыка.
Катя отказалась от закусок, Алик последовал ее примеру. Им подали горячее блюдо. Перед каждым поставили действительно целое блюдо, на котором были аккуратно разложены разнообразные гарниры: горка белой квашеной капусты, горка гурийской капусты, горка – особенно крупная – нарезанного соломкой мороженого картофеля, обжаренного