полосу, что протянулась от его пальцев до груди Ротильды.
– Сволочь! – заорал я.
Лезвие моего меча ударило по его руке в районе локтя. Мои пальцы онемели от удара, раздался хруст, рука вздрогнула, половина отделилась и рухнула на землю, я с холодом в душе рассмотрел, что она из камня.
Синелицый повернул ко мне страшное лицо.
– Ты… осмелился…
– Еще не то увидишь, – пообещал я. – Сдавайся!
Он пошел на меня, быстро размахивая мечом, и, как я ни пытался защититься, он и с одной рукой выглядит лучшим воином, чем я с двумя. Я больше уклонялся, а он шел за мной и рубил, и рубил.
– Да чтоб ты сдох, – прошипел я и сам пошел в атаку.
Он принял два удара и вдруг парировал так, что мои руки онемели до локтей, а мой меч взвился в воздух и, пролетев ярдов пять, упал далеко в стороне.
Я застыл, часто дыша и не зная, что делать, а он хрипло расхохотался:
– Я сражался две тысячи лет!.. Кто может быть лучше…
Я прыгнул вперед и, ухватившись изо всех сил за руку с мечом, другой ударил ему в зубы. Голова лишь чуть дернулась; ударил снова и снова, заныли разбитые в кровь пальцы, а он искривил губы в насмешливой ухмылке:
– И это все?
– Нет, – ответил я.
Он не успел среагировать, а я пригнулся, дернул его на себя, поднялся с трудом, словно поднимая каменного слона, с силой бросил оземь. Земля вздрогнула и загудела.
Сердце мое застучало в отчаянии, он не рассыпался, а поднялся достаточно легко, жестокое синее лицо искривилось в жуткой гримасе.
– Не ожидал?
– Это хорошо, – сказал я, – я ж целых три часа не дрался! Как жить?
Он ответил скрипящим голосом:
– Тебе жить… не придется.
Обрубок руки начал медленно удлиняться, я так ошалел, что упустил момент, когда этот синелицый смотрит очень сосредоточенно на руку, отращивая ее, а когда опомнился и бросился к нему, он уже сцепил отросшие пальцы в кулак и метнул мне в лицо.
Я уклонился, сам ударил и снова разбил пальцы в кровь. Боль стегает по телу, словно вгоняет острые иглы, а его удар сбил меня с ног с такой силой, что я не просто перекувырнулся, а сперва пролетел по воздуху как тряпичная кукла.
Он захохотал, глядя, как я недвижимо распростерся на земле, уже не в силах шевельнуть ни рукой, ни ногой, повернулся к дереву.
Я с трудом сфокусировал зрение, Ротильда все так же прижимается спиной к дереву, перед ней сидит Бобик, а на земле кинжал, что швырнул этот синелицый монстр.
Сердце мое наполнилось благодарностью. Молодец, Бобик, ты у меня такой, и молнию схватишь зубами…
Монстр пошел к ним, походка тяжелая и неторопливая, в трех шагах от Бобика остановился.
– Собака Тантала? – донесся до меня его хрипло-скрипучий голос, я впервые уловил в нем изумление. – Но что ты в таком презренном мире… Хорошо, я убью эту женщину и заберу тебя с собой…
Бобик оскалил зубы, они стали еще длиннее – саблезубый тигр показался бы домашней кошечкой, а из глаз пошел багровый свет и озарил впереди землю.
Синелицый