не то имел в виду, – возразил Сосед. – В КИБе двести сорок пятом технический ресурс полностью исчерпан. Для создания более совершенного квазиинтеллекта нужен новый прорыв в фундаментальной физике. А это невозможно.
– Неужели? Разве процесс познания не бесконечен?
– Распространенное заблуждение, построенное на элементарной логической ошибке. Процесс познания закончен. Если кто-то чего-то не знает, так только потому, что не получил должного образования. За последние сто лет учеными не сделано ни одного открытия. И уже не будет сделано.
– Угум… А внепространственный перенос? Если он изобретен, то почему мы им не пользуемся?
– Потому что он не изобретен, – после короткой паузы ответил Сосед.
– Сам себе противоречишь.
– Нисколько. Внепространственный перенос невозможен.
– Во загнул! Как же сюда всё доставили – и людей, и машины? Пешком, на звездолетах?!
– Звездолеты – тоже нонсенс. Путем несложных вычислений можно установить, что при таком расстоянии необходимое количество топлива превысит общую массу космического корабля.
– По-моему, ты перегрелся. Говорил про логические ошибки, а сам что? Если нет ни кораблей, ни переноса, то как мы попали на Близнец? Съел, да? А вот еще: ты, наверное, не в курсе, но камера внепространственного переноса на Близнеце имеется. То, что она не работает, это печально. Но она су-ще-ству-ет! – победоносно закончил Егор. – Всё, отбой, мне некогда.
Рассуждения нового мажордома его немного обескуражили, но в общем он остался доволен. Холуй сказал бы, что информация недоступна или что-нибудь в этом роде. Холуй годен исключительно для выдвигания-задвигания журнального столика. А с Соседом, оказывается, можно побеседовать. Егор на некоторое время даже забыл, что спорил с набором радиодеталей. Теперь он понимал, почему Маришка так относится к своей… Маришке. Двести сорок пятые – они почти живые.
Егор заказал банку сардин и чинно, не торопясь, поел. Вчерашний накат зверского голода не повторился. Ему по-прежнему хотелось рыбы и только рыбы, но за рамки нормы это желание как будто не выходило.
Проглотив последний кусок, Егор потянулся, хрустнул лопатками и так же не спеша кинул посуду в мусорку. Сегодня ему нравилось всё: воспоминания о Маришке, толковый Сосед, умеренный аппетит, а особенно то, что ему не надо никуда бежать, не надо завтракать в кафе на шестьдесят втором и вообще – ничего не надо.
В таком настроении он и вошел в комнату, когда сзади, со стороны монитора, раздался чей-то голос:
– А вы не очень пунктуальны, Егор Соловьёв.
На стене висело огромное, крупным планом, лицо.
– Десять часов, семь минут, – сказал незнакомец. – Еще три минуты, и я бы отключился.
– А кто вас включил? Кто вам разрешил вламываться в чужое…
– Я дал задание вашему мажордому, – прервал его абонент. – Тем более что вас предупреждали.
– Двести сорок пятый тоже вам подчиняется?
– Как видите, – с нарочитым равнодушием отозвался мужчина. – Перейдем к делу. Мое