по продажам намного превосходят все остальные литературные жанры. И многие писательницы обладают и острой проницательностью, и отличным образованием. Они создают миры, полные сильных, страстных женщин и благородных героических мужчин. Вам бы прочесть хоть одну такую книгу. И эти авторы дамских романчиков, которых вы так презираете, могли бы научить вас, что значит быть настоящим мужчиной.
Микки встала и повесила сумку на плечо.
– Всего доброго, доктор Ашер.
Он хотел было подняться, пытаясь при этом что-то сказать, но Микки его остановила:
– Нет, прошу вас, не вставайте. Мне хочется запомнить вас именно таким: смущенным и бессловесным. Вам это очень к лицу; совершенно не видны ваши высокомерие и шовинизм.
Зловеще усмехнувшись, она повернулась и неторопливо пошла к выходу из полутемного зала.
Микки все еще продолжала улыбаться, шагая по улице. Черт, она так рада, что высказалась и ушла! Она никогда не была слабой и безвольной; у нее всегда были чертовски высокие мерки. Нет, ну кто бы мог подумать! Он ведь сначала показался таким интересным и сексуальным! Но как и с большинством мужчин, в итоге все кончилось полным разочарованием.
В тайниках ее ума при этом прозвучала мысль, что ни один мужчина никогда не сможет по-настоящему приблизиться к ней, потому что она никогда не сможет позволить себе поделиться тайной, что билась в ее крови... но эта мысль улетела, и Микки быстро задавила неприятную правду пьяненьким смехом и импровизированным пируэтом, который проделала в круге света уличного фонаря.
Ей прежде никогда не доводилось уходить со свидания пешком.
Это так возбуждало!
Микки замедлила шаг. Она в последнее время все больше и больше думала о том, что, возможно, не способна на длительные отношения. И может быть, сегодня она получила последний знак, в котором нуждалась. Нечто вроде предзнаменования. Она действительно была не такой, как все, и ей становилось все более и более ясно, что «правильного» мужчины для нее не может быть. Его просто не существует. Как ни странно, от этой мысли Микки не почувствовала себя печальной и одинокой. Вместо того она ощутила в себе мудрость, как будто наконец осознала, что ее подруги недостаточно зрелы для того, чтобы это понять. И Микки охватило огромное облегчение.
Она как раз проходила мимо популярной местной пивной «Мак-Джил» и решила, что вполне можно заглянуть туда и выпить еще немножко. Но тут дверь распахнулась, изнутри донесся шум, и она передумала. Она была не в том настроении, чтобы перекрикивать громкую музыку, заказывая спиртное. К тому же ей и без того уже хватило... и ничего в этом нет дурного. Она ведь не сидела за рулем – она летела! Микки рассмеялась и пошла дальше, вдыхая прохладный октябрьский воздух.
Она миновала деловой квартал; вместо модных магазинов и ресторанов Микки окружили старые обшарпанные особняки, что выстроились возле Вудворд-парка. Микки любила эту часть Талсы. Здесь ее охватывало желание жить в двадцатых годах. Она бы, наверное, была девушкой свободной морали и боролась бы за права женщин. Она бы коротко подстригла волосы, носила бы просторные платья,