Дарья Рябинина о людях Сибири. Глафира Петровна Копылова

говорит, – немного наберу свеженькой, – сказала она

      отцу, – а потом съездим.

      – Нет, – сказал отец, – не пойдем. Ты, мать, немного поправься,

      тогда съездим вдвоем – конь-то лучше довезет, чем идти. Хватит

      тебе мытарится – отдохни, поправься, потом все сделаем, еще не

      поздно.

      Отец ушел на свою работу. В это время мать взяла корзинку, узелок с едой и ушла ненадолго. Целый день пробродила по

      острову ягодники, по черемушнику – жаль оторваться от осыпанной черным бисером чащобы.

      – Как же теперь нести-то, – подумала она, но напарница ей помогла поднять на плечи и пошли они домой. Вначале вроде бы

      ничего немного, она почувствовала, что она ничего не ела.

      – Давай, кума, посидим, – предложила она напарнице и та

      согласилась.

      Сняли с плеч ягоду,сели на краю дороги подавать и слышат из кустов кто-то кричит: «Ау, бабы, не пора ли домой?!»

      Кто-то совсем рядом отозвался и, немного погодя, из чащобы

      вышли две старушки с ведерками ягод. Немного погодя вышла и

      та, которая окликнула этих двух.

      – А где же баба Анна? Надо ее кричать.

      Но бабка Анна вышла сама с противоположной стороны.

      Все сели рядом и захрустели огурцы и яйца. Подкрепившись,

      все сразу пошли домой, порядком нагруженные. Шли медленно

      тяжело согнувшись под тяжестью ягоды. До деревни было далеко,

      а на пути предстояло перейти протоку, в которой очень быстрая

      и холодная вода. Распотевшие и уставшие, они поснимали свой

      груз и отдыхали. Отдохнув немного, перебрели холодную воду, но

      Арина подошла к реке, оглянулась на остановившихся женщин и

      вошла в реку. Ей не хотелось затруднять не менее уставших женщин. «Лучше я пойду понемногу».

      По спине текло, а руки тряслись от усталости, потому что руками она держала корзину на плечах. Арина перешла потная реку,

      холодную и быструю, и, шатаясь, все шла и шла в сторону своей

      деревни, все более отдаляясь от всех остальных женщин. Ей хотелось снять груз, постоять, отдохнуть немного, но близко никого не

      было, они все отстали, а самой снять – потом не поднимешь.

      – Пойду уж я потихоньку, тут уж недалеко.

      У самой деревни ее догнали старухи, шли молча, понуря головы. Они сознавали, что у Арины больше груза и она нисколько не

      отдохнула.

      Дома ее ждали одни неприятности. Принесенной ягоде никто

      не обрадовался, а наоборот, сильно переполошились.

      Мать, едва переплетая ногами, вошла во двор. Шутка ли, приволочь болевшей женщине столько ягоды, не отдохнув, не снимая

      с плеч груза.

      Во дворе стоял сын Петро. Он подскочил к матери и бережно

      снял груз на землю. Отец был уже дома. Он страшно заволновался, заплакал и ушел со двора.

      Мать вошла домой и тихо повалилась на постель. Вошел отец,

      сел недалеко и сказал:

      – На кой черт тебе эта черемуха сдалась? Не пройдет это даром,чует моё сердце!

      ***

      Мать легла.Её стало