И этим я обязан Юлии Абрамовне Добровольской, которая вводила своих учеников в свой круг и с душевной щедростью делилась с нами своими друзьями.
Лев Эммануилович Разгон. Русский писатель, литературный критик, правозащитник. Узник ГУЛАГа. Один из основателей Общества «Мемориал». Он покорил меня с первых же минут знакомства. Это был совершенно потрясающий собеседник, и ему было что рассказать.
Разгон окончил Московский пединститут, историко-экономическое отделение, работал в только что созданном Детиздате ЦК ВЛКСМ – сейчас это издательство «Детская литература», писал рассказы для детей. В апреле 1938 года был арестован, отсидел 17 лет, а когда вышел и был реабилитирован, начал писать популярные книги для детей об ученых и науке. Попав с инфарктом в больницу – 17 лет лагерей не прошли даром – он вдруг понял, что весь его опыт ГУЛАГа уйдет вместе с ним. И он начал писать заметки о ГУЛАГе. Делал это ежедневно. Он был человеком потрясающей дисциплины. Когда набиралась глава, он приглашал своих молодых друзей (в основном это были ученики и друзья Юли) и читал законченные главы. Так появилась книга «Непридуманное», которая принесла ему широкую известность. Может быть, его книга – лучшее из того, что написано на эту тему.
Но это произошло много лет спустя. А тогда мы встречались у Юли или приходили к Разгону – он жил в писательском кооперативном доме на Малой Грузинской в Москве. Его жена Рика накрывала стол – наливался чай, ставилась какая-то выпивка. И он своим хриплым голосом читал отрывки из лагерных воспоминаний. Это были совершенно потрясающие вещи. Он описывал разные типы людей, с которыми встречался, иностранцев в ГУЛАГе, всевозможные эпизоды – курьезные и драматические. И каждый раз, когда заканчивался наш вечер, он, провожая нас к выходу, показывал на большой сундук, который стоял около двери, и говорил: «Ребята, вот меня не будет, это будет здесь храниться». Тогда и в голову не могло прийти, что когда-нибудь это будет опубликовано.
В память врезался его рассказ о лагерном дне 5 марта 1953 года. Мороз жуткий. Начало марта – в Сибири зима в полном разгаре. Лагерь выстроен на плацу перед домиком с красным крестом. Это медпункт. А в нём заседает «консилиум» из профессоров-зэков, которые изучают бюллетень о состоянии здоровья товарища Сталина. Люди слышали про какое-то опасное дыхание с непонятным названием, что-то о сосудах и давлении. И вот теперь и зэки, и охрана молча, с напряжением ждут, что скажут профессора. Проходит минут двадцать, на крыльце появляется седой доктор в лагерной робе. «Братва, пахану – пиздец!» – говорит он и уходит. Потом эту историю Лев Разгон рассказал по телевидению, но его тогда запикали…
На заре перестройки Разгон послал свой рассказ Виталию Коротичу – главному редактору журнала «Огонек», который в то время стал одним из локомотивов гласности. Рассказ назывался «Жена президента». Дело в том, что Разгон в Устьвымлаге сидел с женой Михаила Ивановича Калинина, урожденной Лорберг. Екатериной Ивановной (Иоганновной) Лорберг-Калининой.