лисицы, волос пахло ароматным табачным дымом и какими-то очень нежными, совершенно не советскими духами. Андрей изнутри затомился, но всё-таки заметил, что сидящая через проход круглолицая, плоскогрудая девочка смотрит на них с явным, даже ревнивым интересом, не забывая при этом петь:
Новые песни придумала жизнь.
Не надо, ребята, о песне тужить!
Не надо, не надо, не надо, друзья!
Гренада, Гренада, Гренада моя!
2. Здравствуй, лагерь!
Торжественное открытие смены – «Здравствуй, лагерь!» состоялось через два дня. За это время Кокотов перезнакомился со своими пионерами, сочинил в соавторстве с Людмилой Ивановной план мероприятий. Затем избрали совет отряда, звеньевых, председателя, выпустили стенгазету, походили строем, разучили отрядную песню, выявили таланты для КВН и самодеятельности. Всё оказалось не так уж страшно: напарница работала в лагере десятое лето и знала многих нынешних первоотрядников ещё сопливыми второклассниками. Вообще-то она была инженером-пищевиком, а в «Берёзку» ездила из-за квартиры, обещанной профкомом, ну и чтобы свои дети были на воздухе под присмотром. Ребята её слушались. Людмила Ивановна всегда ходила со скрученной в трубку «Комсомольской правдой», и если дети начинали озорничать, хлопала их газетой по лбу или по заду. На этом обычно нарушения дисциплины заканчивались. Не напрягаясь, отряд, как и в прошлые годы, назвали именем Гайдара. Сначала, правда, хотели – именем Светлова, но под «Гренаду» трудно было ходить строевым шагом, поэтому остановились на авторе «Тимура и его команды»:
Там, где труднее и круче пути,
Гайдар шагает впереди…
В то пионерское лето Людмила Ивановна была уже, так сказать, на излёте женской ликвидности, много рассказывала про своего мужа Валерия, тоже инженера, увлекавшегося йогой и карате. Почти каждый вечер напарница бегала после отбоя в директорскую приёмную – звонить в Москву. И по тому, с каким лицом она оттуда возвращалась, с какой силой поутру шлёпала пионеров свёрнутой газеткой, было ясно, насколько прилежно Валерий в её отсутствие соблюдает режим супружеской благонадёжности.
Кстати, и об этом… Во времена войны заводили полевых жён и даже целые полевые семьи, в пионерском лагере тоже имелись свои любовные союзы, иногда краткосрочные, иногда многолетние. К примеру, Ник-Ник, ездивший в «Берёзку» физруком с незапамятных времён, влачил древний амур с поварихой Настей, все уверяли, что двое детей у неё от мужа, а третий – от физкультурника. Старвож Игорь состоял в давней связи с баянисткой Олей. Один раз за лето внезапно приезжала его жена, особым чутьём угадывая сокровенный момент и обязательно застукивая их в интересном уединении, устраивала дикий скандал, пыталась порвать баян, называя при этом мужа «вонючим губошлёпом», а Олю – «б…ю с гармошкой». Разнимали дерущийся треугольник всем педагогическим коллективом, и никто не мог понять две вещи: во-первых, почему жена приезжает только один раз за целое пионерское лето, но, как говорится,