из-за отсутствия ремня штанах прямо-таки излучает вызов общественному порядку.
...Из «обезьянника» Боба утром вызволяет Иноземцев, кто же еще? У Иванова ни братьев, ни сестер. Родители круглый год живут за городом на деньги от сдачи старой квартиры возле Зачатьевского монастыря, выделив Бобу оставшуюся от бабушки каморку в каховской пятиэтажке. Давно протрезвевший и проверенный на наркотики с отрицательным, ясное дело, результатом, Боб смущает – даже выводит из себя – полицейского лейтенанта односложными ответами и нежеланием куда-либо звонить. Чтобы от него отстали, Иванов набирает номер Иноземцева: у Боба несовременная привычка запоминать важные телефоны. Встает проблема идентификации: паспорт-то остался дома, и как установить личность гражданина, даже если Иноземцев приедет? Первая скрипка изобретательно предъявляет лейтенанту афишу, на которой квартет выглядит чопорно и празднично одновременно. Неуверенно сличив с победительным изображением живого Боба – желтая щетина, повисшие сосульками волосы, круги под глазами, рубашка вся в пятнах и разводах, – полицейский все же решает отпустить этого, с позволения сказать, скрипача: еще поселится тут, куда его девать?
– Я смотрю, ты вчера продолжил, – выговаривает Иноземцев Бобу, доставая из пластикового пакета свитер. – На вот, не мерзни. – И вдруг спохватывается: – Стой, а где твой инструмент?
Боб натягивает свитер, долго смотрит под ноги. Иноземцев так и застыл с пакетом в руке: уши его уловили нечто вроде «в Караганде», но ведь он наверняка ослышался.
– Ты про... ты потерял скрипку? – наконец выдавливает Коля. – Или отняли? А ты написал заявление? Пошли обратно!
И уже тянет Боба за рукав к двери отделения, но тот будто врос ногами в тротуар.
– Не надо заявление. Я знаю, кто взял.
– Так тем более надо менту сказать, Боб! Или ты совсем идиот?!
– Не надо менту. – Иванов продолжает упираться, пока Иноземцев не отпускает рукав. – Тут такое дело... Спасибо, что выручил меня. Но... в общем, я больше не смогу с вами играть.
– Да ты что, совсем озверел, братишка? Ну будет у тебя другой инструмент, поиграешь на моем втором пока, ну пусть «фабричка», но звук у нее нормальный, для репетиций вообще отлично. Ну и твоя же была не «страдивари», на самом деле! А Константинов тебе хороший инструмент купит, он же вчера предлагал, помнишь?
Услышав фамилию, которая рано или поздно должна была всплыть в этом разговоре, Иванов передергивает плечами.
– Дело не в этом.
– А в чем? Я понимаю, что ты другой инструмент не хочешь, ну так надо же твой искать! Вон, вспомни, как у Найдина из квартета Бородина альт украли. Помнишь? Он к подружке пошел, а инструмент в машине оставил. «Сториони», кажется, из госколлекции. Его какой-то наркоман взял и за сто баксов продал, а потом менты нашли и отдавать не хотели, тоже продать пытались, уже за какие-то большие штуки. Но вернули же инструмент! И твой вернется, у него внешность характерная, легко будет искать!
– Коля, ну я же сказал