что да, – бросаю я.
– Мы должны это знать?
Разумеется, должны. В моих медицинских документах, несомненно, имелись сведения о моей прошлой жизни. Все взаимосвязано. Но почему они до сих пор не задавали мне самых трудных вопросов?
– Все ваши факты ничего не доказывают, – говорю я.
Детектив-инспектор Вайн окидывает взглядом комнату.
– Это мы решим, когда закончим с нашим осмотром. Как там ваш запах жженой резины, кстати?
Я почти забыла об этом.
– Все прошло, – неубедительно отвечаю я.
– Вот и прекрасно.
Инспектор разворачивается и направляется в мой кабинет. Я покорно следую за ним, понимая, что мне не удалось вызвать в нем сочувствия своей болезнью.
Они начинают осмотр с моего письменного стола – одной из тех немногих вещей, что принадлежат лично мне, а не хозяйке квартиры. После Дэвида я стала избегать какой-либо материальной собственности. Кроме того, когда ты постоянно переезжаешь, то намного проще, если у тебя ничего нет. Я купила письменный стол на прошлой неделе в местном антикварном магазине, в ложной надежде, что в этом месте мне удастся задержаться подольше.
Я слышу, как женщина-полицейский орудует в моей спальне. Гремит выдвижными ящиками. Открывает и закрывает дверцы шкафа.
Я снова звоню Лили Макдоналд. Однако на телефоне адвоката вновь срабатывает автоответчик. Я оставляю еще одно сообщение.
За окном небо становится розовым. Уже почти вечер. Мне безумно хочется выбраться из дома. Идти по берегу моря. Слышать мягкое шуршание волн о гальку. Вдыхать соленый воздух. Забыть обо всем, что происходит в моей жизни. Делать вид, будто я такая же, как все другие люди, проходящие мимо.
Инспектор берет мою папку с надписью «Счета». Мое сердце подпрыгивает и застревает где-то в горле. Он просматривает квитанции. В любой момент – говорю я себе – он может это увидеть. В любой момент.
С одной стороны, я хочу, чтобы он это сделал.
Но с другой – нет, потому что, черт возьми, какая-то часть меня все еще любит Дэвида, несмотря ни на что. Как будто что-то в моей голове не подчиняется логике.
Инспектор кладет папку обратно. Либо он не заметил документ, спрятанный среди других бумаг, либо не осознал его важность.
– Я могу осмотреть вашу кухню? – спрашивает он.
– Там ничего не изменилось за последние десять минут.
Инспектор игнорирует мой сарказм и разводит руками, словно извиняясь. Однако я знаю, что он вовсе не извиняется.
Я пожимаю плечами:
– Да ради бога. И я тоже пойду с вами. Мне как раз нужно принять мое лекарство.
– В самом деле?
– Да.
Я следую за полицейским на кухню и достаю баночку, которую, по совету врача, храню на верхней полке, поскольку это препарат, продающийся лишь по специальному рецепту.
Инспектор пристально за мной наблюдает.
– А вы никогда не забываете принять свое лекарство? – спрашивает он.
– Нет. – Я предпочитаю умолчать о том, что временами я сознательно отказываюсь от таблеток по уже