не буду подписывать никаких бумаг. Бери свой портфель и убирайся отсюда.
– Дядя, граф хочет получить от тебя ответ относительно Алекса и Джулии. Он больше не может ждать. А что касается бумаг, речь идет всего лишь о двух акциях.
Граф… Алекс и Джулия… Это чудовищно.
– Боже, в эту минуту!
– Дядя, жизнь не остановилась из-за твоего открытия. – Сколько яда в голосе! – От этих акций необходимо избавиться.
Лоуренс отложил ручку.
– Никакой необходимости в этом я не вижу, – сказал он, пристально глядя на Генри. – А что касается брака, я могу ждать вечно. Или до тех пор, пока Джулия сама не решится. Возвращайся домой и передай эти слова моему доброму приятелю графу Рутерфорду. И скажи своему отцу, что я больше не продам ни одной фамильной акции. А теперь оставь меня в покое.
Генри стоял как: вкопанный, нервно вцепившись в портфель, и смотрел на Лоуренса с ожесточением.
– Дядя, ты не понимаешь…
– Позволь мне высказать, что я понимаю, – произнес Лоуренс. – Я понимаю, что ты проиграл целое состояние и что твой отец сделает все, чтобы выплатить твои долги. Даже Клеопатра и ее вечно пьяный любовник Марк Антоний не мечтали о таком богатстве, какое утекло сквозь твои руки. И скажи, на кой черт сдался моей Джулии титул Рутерфордов? Алексу нужны миллионы Стратфордов – вот в чем истина. Алекс – жалкий титулованный попрошайка, как и сам Эллиот. Прости меня бог, но это правда.
– Дядя, благодаря своему титулу Алекс мог бы купить любую лондонскую наследницу.
– Почему же он не делает этого?
– Одно твое слово – и настроение Джулии изменится.
– А Эллиот отблагодарит тебя за то, что ты ловко обтяпал это дельце? С деньгами моей дочери он будет невероятно щедрым.
Генри побелел от гнева.
– Какого черта ты так хлопочешь из-за этого брака? – язвительно спросил Лоуренс. – Ты унижаешься, потому что тебе нужны деньги…
Ему показалось, что губы племянника шевельнулись в беззвучном ругательстве.
Лоуренс отвернулся и снова посмотрел на мумию, пытаясь покончить с неприятным разговором, – щупальца лондонской жизни, от которой он сбежал, дотянулись до него и здесь.
Вот это да! Вся фигура заметно пополнела! И кольцо! Теперь его видно целиком: раздувшийся палец прорвал стягивающие его бинты. Лоуренсу показалось, что он видит цвет здоровой плоти.
– Не сходи с ума, – прошептал он самому себе.
Тот звук… Снова тот звук. Он попробовал вслушаться, но, сколько ни сосредоточивался, слышнее становился только уличный шум. Он подошел поближе к телу в саркофаге. Боже, неужели он видит отросшие волосы сквозь намотанные на голову пелены?
– Как я сочувствую тебе, Генри, – вдруг прошептал он. – Ты не в состоянии оценить подобное открытие: этого древнего царя, эту тайну.
Кто сказал, что ему нельзя дотрагиваться до останков? Просто немного отодвинуть в сторону эту истлевшую ткань…
Он вытащил свой перочинный ножик и нетерпеливо поднес его к мумии.