и найти то, что считается пропавшим. Разве нет?
Соблазн, конечно, велик. Но одно дело, когда ты узнаешь что-то в архиве или от человека, чей авторитет в данной области не вызывает ни у кого сомнения, или же от прямого свидетеля или участника событий, как, скажем, ветераны войны. Другое дело – поверить вот так, какому-то аптекарю, повествующему о событиях семнадцатого века, будто он там лично присутствовал, без каких-либо доказательств – нет, это крайне ненаучный подход. Ведь кому расскажи – засмеют. С другой стороны, этот черт довольно-таки интересно рассказывает. Живенько так, с подробностями. Но не в привычке Дениса было отмахиваться без оглядки. Скорее, за долгие годы преподавания он научился практически все использовать в педагогических или воспитательных целях. Любые ошибки в учебниках, задачниках, ляпы в фильмах – почти из всего он научился извлекать пользу для работы. И теперь, даже сквозь чугунную голову, мысль о том, что истории этого Джанни Родари можно тоже использовать, пробилась и постучалась, как стебелек деревца сквозь асфальт.
– Хорошо, вы мне расскажете. Только я сперва приму таблетку, с вашего позволения.
Антон Семенович протянул стакан воды, будто заготовленный на такие случаи, и предложил пройти в уединенное место, где никто не будет мешать и, не приведи господи, подслушивать. Мужчины уселись на уютный большой диван в черной кожаной обивке и откинулись к спинке, приняв самые удобные позы для беседы.
– Я вам рассказал о том, как искали эти бумаги, которые считаются пропавшими.
– Да, обыск в аптеке у… Простите, запамятовал…
– Стампи. Анна Стампи.
– Да, да, точно.
– Да. Обыск ничего не дал, бумаги не нашли. Девушку арестовала инквизиция.
– Ужасно. Как у нас в тридцать седьмом, – сокрушенно покачал головой Денис.
– Еще хуже, я вам доложу, – вторил Антон Семенович. – Что тогда творилось, особенно в протестантском мире – это просто беда.
– Но вы хотели о другом рассказать…
– Да. Вернемся к нашей теме. Так вот. Я вам могу рассказать о том, как эти бумаги с оным письмом, которое считается пропавшим, оказались у Анны, и кто их ей принес.
– И вы знаете, куда они делись?
– Давайте по порядку. Я вам расскажу то, что знаю.
Денис понял, что сегодня узнать судьбу бумаг ему точно не светит, но он согласился и теперь должен слушать бедолагу-аптекаря. Он покивал и едва не прикрыл глаза, чтобы представить будущий рассказ в картинках.
– Так вот. Это произошло накануне обыска. К тому времени уже стемнело, но звезды пока прятались. Только луна сквозь тучи едва освещала сад. Раздался звук открывающейся двери. Через мгновение дверь закрыли. В саду появилась Анна. Осмотревшись, она быстро направилась к главной двери, что отделяла сад от городской улицы.
* * *
С усилием приоткрыв тяжелую дверь, Анна осторожно выглянула на покрытую густым мраком узкую улицу. Она с беспокойством осмотрела обе стороны дороги: