с благодарностью взял папку.
– А здесь, – продолжал он, передавая мне вторую папку, – краткое описание дней, проведенных в Африке и в Индии.
– Я бы и это с удовольствием почитал.
– По большей части – старые охотничьи истории. Я писал это в молодости. Только и речи, что о стрельбе и оружии. Все это было до войны.
Я забрал и вторую папку. И медленно, как подобает истинному джентльмену, поднялся.
– Я проговорил всю ночь, – сокрушенно произнес вдруг он. – Как неприлично с моей стороны. Возможно, у тебя тоже было что сказать.
– Нет, совсем нет. Все получилось именно так, как я хотел. – Я протянул руку, и он пожал ее. Удивительное ощущение – его прикосновение к моей обгоревшей плоти.
– Лестат, – добавил он, – этот рассказ... рассказ Лавкрафта. Ты заберешь его сейчас, или мне пока хранить его у себя?
– А, вот еще довольно забавная история – то, как он у меня оказался.
Я забрал у него рассказ и сунул его в карман. Может быть, я его перечитаю. Вернулось прежнее любопытство, а вместе с ним – опасения и подозрения. Венеция, Гонконг, Майами... Как этот странный смертный умудрился выследить меня во всех трех местах и к тому же догадаться, что я тоже его заметил?
– Хочешь рассказать? – мягко спросил Дэвид.
– Непременно. Когда будет достаточно времени. – «Особенно если встречу его еще раз, – подумал я. – Как же ему это удалось?»
Я ушел как благовоспитанный джентльмен и даже намеренно немного пошумел, закрывая боковую дверь.
Когда я добрался до Лондона, уже близился рассвет. Впервые за много ночей меня искренне радовало собственное могущество, обеспечивавшее сознание полной безопасности. Я не нуждался ни в гробах, ни в темных убежищах – только в комнате, абсолютно изолированной от солнечного света. Любой фешенебельный отель мог предоставить мне необходимый покой и комфорт.
У меня оставалось немного времени, чтобы устроиться под теплым светом лампы и приступить к чтению записок Дэвида о его приключениях в Бразилии, – мечтая об этом, я испытывал ни с чем не сравнимый восторг.
По причине свойственной мне беспечности и помрачения рассудка оказалось, что у меня с собой почти нет денег. А потому пришлось применить незаурядные способности, чтобы убедить клерков почтенного старого «Клэриджа» принять на веру номер моего кредитного счета, ибо у меня не было карточки, чтобы его подтвердить. Я подписался именем Себастьян Мельмот – одним из любимых своих псевдонимов – и был препровожден в очаровательные апартаменты с прелестной мебелью эпохи королевы Анны, а также со всеми мыслимыми и немыслимыми удобствами.
Повесив на дверь маленькую табличку с вежливой просьбой не беспокоить, я оставил распоряжение портье не тревожить меня до наступления темноты и заперся в номере.
Времени для чтения практически не оставалось. Скрываясь за тяжелыми серыми тучами и медленно падавшими крупными мягкими снежинками, надвигалось утро. Я задернул все шторы, кроме одной, чтобы иметь возможность видеть небо, и встал возле