как и в моем любимом Новом Орлеане, небом и наблюдал, как загораются огни большого города. Вдалеке я видел остроконечную Эйфелеву башню, пронзающую пространство над божественным мраком.
Ах, Париж, я знал, что непременно вернусь сюда, да, и очень скоро. Как-нибудь ночью я устрою себе убежище на Иль-Сен-Луи, который всегда любил. Пусть большие дома на авеню Фош идут к черту. Я найду дом, где когда-то мы с Габриэль совершили Обряд Тьмы, где мать вдохновила сына сделать ее своей дочерью, и смертная жизнь выпустила ее из своих рук, словно я схватил ее за запястье.
Я привезу с собой Луи – ведь он так любил этот город, пока не потерял Клодию. И теперь ему необходим стимул, чтобы снова полюбить Париж.
А пока я заглянул в Кафе де ла Пэ в большом отеле, где в тот трагический год правления Наполеона Третьего останавливались Луи и Клодия. Я долго сидел в одиночестве за нетронутым бокалом вина, вспоминая обо всем, что произошло, и заставляя себя относиться к этому спокойно: что сделано, то сделано и прошлого не вернуть.
Да, испытание в пустыне явно прибавило мне сил. И я был готов к любым неожиданностям...
...И наконец, незадолго до рассвета, когда меня охватила легкая меланхолия и грусть по разрушающимся зданиям конца восемнадцатого века, когда над полузамерзшей рекой навис туман, а я стоял, опершись о высокий каменный парапет почти у самого моста, ведущего на Иль-де-ля-Сите, я увидел того, кого ждал.
Сначала пришло уже знакомое ощущение, на этот раз я узнал его сразу и постарался изучить более внимательно: легкая потеря ориентации, при которой я, однако, полностью сохранял контроль над собой; мягкая восхитительная вибрация; наконец, жесточайшее напряжение во всем теле, до самых кончиков пальцев. Все повторилось. Да, как будто мое тело, сохраняя пропорции, уменьшалось в размерах, и меня вытесняли из этой сократившейся оболочки! И в тот самый момент, когда, казалось, оставаться внутри ее практически невозможно, черт побери, в голове прояснилось и ощущение исчезло.
В точности то же самое происходило со мной уже дважды. Я остался стоять возле моста, воскрешая в памяти, и обдумывая детали.
Потом я увидел, как на противоположном берегу реки резко затормозил видавший виды автомобиль, и из него все так же неуклюже выбрался молодой человек с коричневыми волосами. Он выпрямился в полный рост и настороженно уставился на меня блестящими от возбуждения глазами.
Мотор он оставил включенным. Я снова, как и тогда, почувствовал исходящий от него запах страха. Конечно, он знал, что я его видел, здесь ошибки быть не могло. Думаю, ему было известно и то, что я проторчал здесь добрых два часа в ожидании этой встречи.
Наконец он набрался мужества и пересек мост; из тумана передо мной возникла впечатляющая фигура в длиннополом пальто, с намотанным вокруг шеи белым шарфом. Он наполовину шел, наполовину бежал, но в нескольких шагах от меня остановился, а я стоял, облокотившись о парапет, и холодно смотрел на него. Он бросил мне еще один конвертик. И тут я схватил его за руку.
–