и пулеметным огнем и отступил. При этом отражении атаки командир пулеметного взвода находился у пулемета, стоящего несколько в стороне, стрелял сам до подхода неприятеля и был ранен и взят в плен. Когда наша пехота стала подбирать трупы противника, то был также найден и труп героя-пулеметчика. Труп был изуродован: выколоты глаза, обрезаны уши, нос. Медицинским исследованием дознано, что это возмутительное зверство было произведено еще над живым человеком.
Такова военная сводка. И Совет депутатов в заседании 28 мая после горячей замечательной речи председателя Совета, вскоре нашедшего безвременную кончину товарища Мартынова, обратился еще раз с воззванием к жителям об эвакуации. При этом тов. Мартынов указывал, что принимаются все меры, чтобы эвакуация прошла безболезненно, и вкратце пояснил план этой эвакуации: «На Дон отправляем семьи только тех товарищей, в которых мы не сомневаемся, малонадежный элемент мы будем отправлять в Курскую губернию и совсем ненадежные буржуазные элементы в концентрационные лагеря».
События развивались дальше.
26 мая аэроплан противника обстрелял форт Красная Горка. Было очевидно, что такому же обстрелу будет подвергаться и Кронштадт, и 5 июня 1918 года последовала публикация следующей резолюции кронштадтского Совета:
«Считаясь с вероятностью обстрела Кронштадта и нахождения крепости в осаде, Кронштадтский совет и мобилизованные рабочие Кронштадта постановили: немедленно приступить к принудительному выселению неспособных к борьбе как женщин, так и детей, а равно рабочих, матросов, красноармейцев и всего неблагонадежного элемента».
Объяснялась эта принудительная эвакуация следующими горячо написанными строчками:
«Кронштадт вступает твердой ногой на путь новой славы.
Печатью величия отмечены его шаги. Другие города эвакуируются, готовясь к сдаче. Кронштадт эвакуируется, готовясь к бою.
Наша эвакуация не отступление, а укрепление боевой позиции.
Каждый, кто останется в Кронштадте после эвакуации, – воин. Он готов выдержать длительную осаду со всеми ее лишениями, готов грудью отстаивать каждую пядь красного острова.
На красном острове не должно оставаться ни одним человеком больше, чем это нужно для обороны. В орлином гнезде место только орлам. Все остальные – прочь!
В первую голову выселяются женщины и дети. Они должны быть в безопасности, покуда ведется бой за их будущее.
Они не должны быть рабами. Они должны узнать новую лучшую жизнь без голода, без лишений, без унижений.
Перед ними должны быть открыты двери к знанию, науке и красоте. Темнота и невежество их отцов не должны быть их уделом.
Во имя этого стоит бороться.
И тот, кто останется, без колебаний выдержит борьбу до конца, до победы правды над вековой ложью, новой лучшей жизни над жизнью старой, насквозь прогнившей».
Эти строчки писались 5 июня в день первого обстрела Кронштадта. В 11 часов дня было выпущено по Кронштадту 3 снаряда из тяжелых 12-дюймовых