и ведут себя как «безбилетники». Каждый участник получает, скажем, 10 долларов, которые может частично или полностью внести в пользу некоего общественного блага. В конце игры каждый игрок получает половину от 150 % суммарного взноса и не внесенный им остаток. Если оба участника вносят по 10 долларов, они получают по 15 долларов. Если же один вносит 10 долларов, а другой ничего, то «безбилетнику» достаются 17,5 долларов. Таким образом, если оба рационально максимизируют свою выгоду, им лучше не вносить ничего. Однако последовательный ряд экспериментов показал, что хотя одни участники действительно не вносят ничего, другие вносят все 10 долларов, а третьи – некую промежуточную сумму[39]. Такие рутинные действия, как голосование или приобретение акций и страховых полисов, во многих случаях, насколько можно судить, также противоречат базовым предсказаниям моделей рационального актора.
Оперантный бихевиоризм способен объяснить, почему в ситуациях ДЗ многие идут на сотрудничество. Если в прошлом они были вознаграждены за готовность к сотрудничеству – родителями, учителями, сверстниками – то готовность не идти на поводу своих узких интересов, когда ситуация (например, выборы или благотворительная кампания) к этому располагает, может возникать просто потому, что люди не дают себе труда тщательно взвесить выгоды и издержки такого поведения. Они сотрудничают по привычке. По-видимому, самый эффективный способ побудить соперника к сотрудничеству в повторяющейся ситуации ДЗ – принять стратегию «зуб за зуб»: вознаграждать сотрудничество на одном этапе ответным сотрудничеством на следующем и наказывать отказ от сотрудничества на одном этапе таким же поведением на следующем (Axelrod, 1984). Стратегия «зуб за зуб», возможно, появилась в результате одного из лабораторных исследований Б. Ф. Скиннера.
II. Когнитивная психология
Оперантный бихевиоризм не объясняет всех действий. Если вы вдруг наткнулись в лесу на медведя, повернуться и бежать – вряд ли верный способ спасти себе жизнь. Совершенно надежного рецепта поведения на такой случай, разумеется, не существует. Но все же больше шансов, что медведь не тронет вас, если вы будете стоять на месте и пристально смотреть на него, чем если побежите прочь. Однако как первый человек, столкнувшийся с медведем, смог узнать, что стоять на месте лучше, чем бежать? Видимо, весьма многие действия совершаются не под влиянием прошлых вознаграждений за подобные действия, а в результате мыслительного процесса, благодаря которому актор предвидит последствия своего действия. Человек может с первого же раза уяснить, что нельзя совать руку в огонь. Но как он узнает, что нужно бежать или переносить стоянку, если вдалеке заметен дым лесного пожара? Он рассуждает последовательно: дым вызван большим пожаром, ветер гонит огонь сюда; значит, лучше уйти с этого места, чтобы не встретиться с огнем. Насколько можно судить, людям доступны гораздо более сложные мыслительные процессы, чем предусмотренные моделью оперантного бихевиоризма.
III. Эволюционная психология
Большой