Андрей Гребенщиков

Ниже ада


Скачать книгу

гонору как у двадцатилетнего. Иван подумал-подумал, а потом пробурчал зло:

      – Отвали, а? Мы там не участвовали, Бог миловал. Я только в планах еще был, а ты еле на свет появился! Чего ты все в древностях копаешься?!

      Живчик, совершив несколько глубоких, успокаивающих вдохов-выдохов, спокойным и ровным голосом повторил:

      – Между какими двумя сторонами происходила Первая война 2017 года?

      – Динамо, вроде…

      – Хорошо, дальше.

      – Геологическая, что ли?

      Федотов, не в силах больше сдерживаться, заорал на Ивана:

      – Ты карту Метро видел, нет?! Динамо даже не граничит с Геологической! Хоть немного включай голову.

      Поняв, что он попал под горячую руку своего фанатичного товарища и дальнейшее сопротивление бесполезно: все равно не отстанет, Мальгин обреченно представил в уме давно забытую схему Свердловского метрополитена. «Динамо… почти в центре города. Что же рядом по ветке? Вверх, на север, идут несколько станций Уралмаша и еще какая-то, выходящая на железнодорожный вокзал. Уральская? Вроде так. С ней война была?» Иван прислушался к собственным ощущениям – они молчали. Апеллировав к памяти и краткому школьному курсу, вспомнил – Уралмашевская ветка поддерживала Динамо, и Уральская в том числе.

      «Значит, не она. Какие станции идут южнее… Геологическая точно, Бажовская… но она уже совсем рядом с чкалами…»

      – Костик, я не помню, – жалобно признался Ваня.

      Извиняющиеся нотки в голосе друга неожиданно подействовали на «экзаменатора», и он, устыдившись собственной горячности, уже гораздо более мирно уточнил:

      – Ну скажи, какие станции еще знаешь?

      – Театральная, – начал перечислять Мальгин. – Возле Оперного театра.

      – Так.

      – Уктусские горы, идут сразу за нами.

      – Уктусские так открыть и не успели, – покачал головой Живчик. – Еще вспоминай.

      – Посадская на другой ветке.

      – Хорошо.

      – Волгоградская – конечная той ветки.

      – Молодец, дальше.

      Перечислив еще с полдюжины ничего не значащих названий, Ваня своевременно отметил, что его мучитель снова начинает закипать, и благоразумно решил с огнем не играть. Напрягая все извилины и призывая на помощь образ учителя истории, очень дряхлого Ивана Николаевича, страдавшего всеми возможными старческими заболеваниями, не исключая и склероза, юноша прогнал перед глазами картинку одного из немногочисленных его уроков и с облегчением выпалил нужное название:

      – Площадь-тысяча-девятьсот-пятого-года!

      – Аллилуйя! А я-то уже решил, что ты меня заживо уморить задумал.

      Обстановка разрядилась.

      Воспользовавшись так кстати возникшей паузой – и в «допросе», и в напористой атаке Живчика, Иван немедленно взмолился:

      – Костик, давай больше не будем про твою любимую войну, а? На душе и так погано, еще ты со своими нравоучениями пристаешь… Ты мне лучше скажи: насчет двухсотого метра врал?

      Федотов непонимающе замотал головой:

      – В