бездельники, объедающие нашу добрую станцию. Неблагодарные упыри на нашей шее!
Мозг придурка явно не мог сгенерировать столь сложные ругательства, потому в другое время можно было только подивиться столь вызывающему красноречию. Однако разъяренный чкаловец думал только о славной трепке, ожидающей недоросля.
– Только тронь меня, поганый гастарбайтер! – истошно заверещал Топырев, когда дозорный схватил его за шкварник.
Внезапно откуда-то из темноты раздался зычный голос: «Что здесь происходит?»
Из ближней палатки неспешно вышло трое здоровых детин в камуфляжной форме. На рукавах каждого алели яркие милицейские повязки.
Пойманный негодник, похоже не очень удивленный появлению подмоги, тихо, с деланной обидой проблеял:
– Товарищ милиционер, меня чкаловский избивает.
– Гражданин, сдайте оружие и пройдемте до выяснения обстоятельств. – Самый коренастый страж порядка требовательно протянул руку к автомату опешившего дозорного. Чкаловец на секунду замер, приходя в себя от неожиданного поворота событий, а затем, демонстративно передернув затвор, пробасил:
– А ты попробуй, отбери.
Воцарилась гробовая тишина, нарушаемая лишь всхлипами юродивого.
Напряженные мужские фигуры застыли друг напротив друга в угрожающих позах – взбешенный, готовый на все чкал, направляющий в грудь крепышу-милиционеру ствол АКМ, и хищно глядящие в прицелы охотничьих карабинов менты, нетерпеливо ждущие команды стрелять на поражение. Лишь глава патрульной тройки плотоядно улыбался, непринужденно рассматривая дуло наставленного автомата:
– Гражданин иной станции, повторно предлагаю вам сдать оружие. Вы находитесь в пределах юрисдикции станции Ботаническая и обязаны подчиняться представителям сил ее правопорядка. Неподчинение приравнивается к вооруженному нападению…
Говоривший прервал себя на полуслове и растянул губы в презрительной усмешке. Несмотря на официальный тон, в каждой фразе его сквозил нескрываемый вызов, а в сощуренных глазах явственно читалось: «Только дернись, сука чкаловская, и я тебя с огромным удовольствием размажу».
Со стороны дозорных послышался недовольный ропот – кто-то пытался спорить, другие громко и зло возмущались, третьи матерились сквозь зубы.
Накаленную обстановку наконец разрядил один из чкаловцев, судя по властному голосу – командир дозорного отряда:
– Ильяс, отставить сопротивление! Отдай оружие и иди с этими людьми. Я пойду с тобой.
Дозорный, названный Ильясом, заколебался, автомат в его руках на миг дрогнул, но ствол пошел вниз.
Однако мент, потерявший интерес к «бунтарю», теперь пристально разглядывал чкаловца, умиротворившего «земляка»:
– Гражданин, обвиняемый в хулиганстве и оказании вооруженного сопротивления органам правопорядка, пойдет один, без сопровождающих.
Сказано это было твердо и абсолютно безапелляционно, но сам говоривший продолжал