мимо кашемировой шали Тамар, скомканной и в пятнах, которой кто-то вытерся, расплескав бутылку красного вина. Над Черуэллом висел легкий туман. Гулливер прошел через арку в олений парк. По причинам экологии и безопасности гостям было запрещено появляться там. Сейчас, однако, вероятно поскольку бал кончился, охранники в котелках исчезли, и среди деревьев прохаживались пары. Вдалеке на подернутых туманом зеленых полянах пасся олень, резво прыгали кролики. Гулливер, пошатываясь, прошел немного вперед, наслаждаясь восхитительно свежим, напоенным запахом реки утренним воздухом и не тронутой травой. Сел под деревом и уснул.
Тамар наконец нашла Конрада. На какое-то время она просто заснула, сидя на стуле в одном из шатров, а когда вышла наружу, небо уже сияло и солнце поднялось высоко. Свет резал глаза. Подол ее белого платья был в серых грязных пятнах, неведомо откуда взявшихся. Она казалась себе ужасной, как безобразное привидение. Хотела было причесать волосы маленьким гребешком, но случайно уронила его и не стала поднимать. Она медленно пошла вперед, чтобы хоть что-то делать и потому что так можно было меньше привлекать внимание, нежели стоя на одном месте. Все вокруг выглядело нереальным и отвратительным, порывами налетали смех и звуки музыки, заставляя жмуриться и хмурить лоб. Так она и шла, поникнув головой, утолки губ опущены. Оказавшись возле шатра, где магнитофон продолжал играть музыку поп-группы, она хотела было пройти мимо, но все же заглянула внутрь. Мир мгновенно изменился. В шатре Конрад, ее долговязый парень, прыгал, улыбался, кружился, танцуя сам с собой. Тамар уже собралась крикнуть, броситься к нему. Но тут заметила, что танцует он не один, а с Лили Бойн.
Тамар быстро отвернулась, закрыв лицо рукой, и помчалась без оглядки прочь. Она пролетела, приподняв подол, через галерею и дальше, к главным воротам, выскочила на Хай-стрит. В мягком утреннем солнце извилистая улица была пуста, красива, торжественна. Тамар торопливо шла, охваченная отчаянием беглянка. Ремешок на одной сандалии лопнул, и она слегка прихрамывала, спеша мимо внушительных зданий, чьи фасады чисто и холодно розовели на фоне сияющего голубого неба. Она продрогла, но жакет, который прихватила в предвидении зябкого утра, остался в запертой машине Конрада. К счастью, во всем кошмаре прошедшей ночи, когда потерялась шаль, она сумела сохранить сумочку, в которой были косметика, деньги, ключи и которую непроизвольно намотала на запястье. Высоко подняв подол мятого платья, с растрепанной прической, лицо не припудрено, она торопливо шла к автобусной остановке. Редкие в этот ранний час прохожие, видя слезы, бегущие по ее щекам, оборачивались ей вслед. Когда она дошла до остановки и села в автобус до Лондона, все колокола Оксфорда пробили шесть часов.
После того как Гулливер ретировался, четверка находившихся в комнате избегала смотреть друг на друга. Роуз принесла обогреватель и поставила поближе к мокрым штанинам Дункана, справилась у него, не слишком ли горячо,