назад, что потомок древнего рода, бывшего в родстве с князьями Тверскими, выпускник Университета и самый завидный кавалер на сто верст вокруг, сможет так спокойно обходиться не то, что без фиалки в петлице, а и без самой петлицы. Да и без многого другого. Правду говорят: «какова шерстка, таков и зверь».
Порубать щец – это было важное, но не единственное дело. И даже не главное. В "Старом месте" частенько назначали встречи неблагонадежные элементы – уж больно удобно: зал просматривается хорошо, а в случае чего есть целых два запасных выхода на две разные улицы.
Паша ждал третьего члена группы. Но вместо него неожиданно появились совершенно другие личности. Заметив кривое отражение одной из них в блестящем боку самовара князь слегка удивился. Что здесь делали чистокровные британские моряки, которых он успешно скинул с хвоста еще в Гельсинфорсе?
Или не слишком успешно?
Посетители трактира деловито стучали ложками, не забывая прикладываться к графинчикам, а князя незаметно и грамотно "брали в клещи". Он насчитал четверых, а, значит, как минимум – еще двое сторожат на улице.
Не меняя выражения лица, сытого, расслабленного и, решительно, всем довольного – Паша положил ложку и хлеб и достал браунинг калибра 7,65.
Князь отлично знал своих оппонентов – настоящие волки, наглые, бесстрашные и очень умелые. У него было, максимум, два прицельных выстрела. А потом придется срываться, бежать, сшибая стулья, палить в белый свет, как в копеечку, словом – бестолково суетиться.
Самовар подарил ему две бесценные секунды. Их надо было использовать с толком.
– А вы уверены, что это мой размер? – с сомнением протянул Глеб, тщетно стараясь рассмотреть свою спину в небольшом круглом зеркале, – Подмышками тесно. И брюки как-то неудобно сидят…
– Помилуйте, ваше благородие! – почти оскорбился портной, – лучшее ателье столицы! Поставщик Его Императорского Величества.
– Ну, Императору, может, и сойдет, – ляпнул бестактный Женька, – ему в этом только стоять в короне. Ну, в крайнем случае, сидеть. А нам бегать и лазить придется!
– Костюмы сидят как влитые, – оскорбленный до глубины души портной выпрямился, намереваясь, видимо, облить ничего не понимающих клиентов холодным презрением и гордо удалиться, но тут вмешался Соболев.
– Петька, не дури, – слегка морщась, произнес он, и обиженный портняжка немедленно замолчал, – сделай так, чтобы господам было удобно.
– Но если углубить пройму и расширить в бедрах, костюмы будут выглядеть мешковато.
– Не страшно, – улыбнулся Самара, – нам в них не девушек охмурять.
– Как скажете, – Петька демонстративно отряхнул руки, – хозяин – барин. Изделие номер два. Прошу меня простить, но у нас ТАКОГО не шьют. Так что пришлось купить в мастерской у мадам Катиной, – портной скривился так, словно был вынужден выругаться матом в присутствии учениц Смольного института.
– Мадам, наверное, увидев тебя, решила, что к ней заявился