вчера считалась ею,
а может, и была… —
не в этом суть.
А в том, что я пока ещё умею,
увидев разницу, —
её не упрекнуть…
Моему читателю
Это уже не стихи – это только молитвы,
что успеваешь подумать, не вспомнив слова.
Если их где-то читают, то, значит, едва
тень различая от букв, что без звука обриты
до полупризрачных смыслов невидимых строк.
Как же вам то удается?.. – понять их
и в и д е т ь?!..
Ваш милосердный талант —
ангел чутких наитий —
чувствовать мой
не доживший
до голоса
слог.
Не угождаю
Не угождаю
стиль другой примерить.
Заставить удивляться —
и тэ. дэ.
Ведь главное —
понятной быть
для зверя,
что одичал,
но всё-таки —
эстет.
Нараспашку
Максу Салтыкову
Ты гуляешь в словах нараспашку.
Им давно наплевать на сезон.
А я просто лечила свой кашель,
Хоть и кутала мысль в капюшон.
Нужно просто идти по морозу.
Голос должен быть голым всегда.
А я снова трусиха – и мёрзну,
Забывая, что вся – изо льда…
Понимать необязательно
Все рисунки сплетаются в рану живую.
Каждый жест тишины ищет смысл под рукой,
И молчащая боль раздирает всухую
Не готовый к молчанью покой.
Те рисунки нельзя обозначить цветами,
Деформируя радуг весенний разгул, —
Ведь рисунки мои ночью шрамами стали,
Без которых я спать не могу.
Цвет бывает без слов. И страданье – без крика.
Даже если и хочется красить слова.
Незнакомое знанье абсурдно до мига,
Где и знатный мыслитель – болван.
Как ни назови
Много пройдено
взаправду —
Мало пройдено
всерьез.
Шла мелодия
крылатой —
Знать о крыльях
не пришлось.
Не бойся
Не бойся…
Это ведь вначале
Бояться принято. Потом,
Что с сахаром, что без, – для чая
Без разницы – когда весь дом
Осиротел.
Нет ни ребенка.
Ни просто как-нибудь родных.
И дом чужой. И дождь по окнам.
И ты играешь в лишь бы стих.
Уже не важно, есть ли завтра.
Уже бояться – жалко сил.
Мой милый Бог… Вернись обратно
На землю, что недолюбил…
Спички
Не получается из этих спичек
ни домика, ни буйного костра,
и коробок в ладонях истеричных
ломается вдоль левого ребра.
Ненужная