Или же это мы с вами становимся ниже?
– Иногда я и сам себя спрашиваю о том же, – рассмеялся Деорса. Он с гордостью взглянул на внука. – Экбату всего девять лет, но умом и статью он обгоняет не только сверстников, но и многих из тех, кто постарше.
Доминус с улыбкой кивнул. Мальчик был и впрямь высок для своего возраста, он был ладен и миловиден и обладал огромными синими глазами, которые с восторгом и волнением взирали на влиятельнейшего человека в мире, запросто сидевшего в гостиной его деда.
– Ещё морской воды, ваша святость? – осведомилась мать Экбата Дамиа. Она держала в руках графин с голубоватой жидкостью.
– Нет, благодарю.
Опреснённая морская вода с добавлением эфирных масел, зелени и льда неплохо расходилась среди гостей, предвкушающих ужин – в соседнем помещении уже был накрыт стол, на котором маняще выстроились притаившиеся под металлическими крышками блюда. Впрочем, долго томить гостей хозяева не собирались и вскоре все уже сидели за ужином и оживленно беседовали, не забывая нахваливать кулинарные способности Агны.
Спустя полтора часа все снова перешли в гостиный зал, где вновь развалились на диванах с бокалами морской воды.
– Ваша святость, – обратилась к доминусу Агна, после того как тот отставил бокал в сторону, – порадуете ли вы нас сегодня своим чудесным исполнением?
– Несомненно! – доминус сбросил мантию и остался в длинном сером платье из плотной стоячей ткани с высоким горлом и узкими рукавами. Он направился к роялю, разминая пальцы.
Агна потянулась, было, к стеллажу за нотами, но доминус покачал головой.
– Сегодня только экспромт, дорогая госпожа Деорса! – провозгласил он, усаживаясь за рояль. – Вдохновенный экспромт, навеянный сим дивным вечером.
Он сразу же опустил руки на клавиши. Полилась плавная, замысловатая музыка – доминус брал сложные головоломные аккорды и тут же низвергал их причудливыми ручьями мелодий, похожих то на весеннюю капель, то на рёв водопада. Играя, он задумчиво блуждал взглядом по комнате, словно нащупывая детали для вдохновения. Ингион Деорса сидел на диване со своим внуком и, прикрыв глаза, с упоением слушал импровизации доминуса. Тот довольно посматривал на него, радуясь переменам, произошедшим с главой министерии. Переменам, несомненно, в лучшую сторону. Деорса был бодр и улыбчив, краснел, много говорил и смеялся.
Вот каков его факел… – рассуждал доминус, перебирая клавиши. У каждого есть свой факел – тот огонь, при взгляде на который сияют глаза, который теплом своим греет тело, светом своим освещает жизненный путь. Факел, сжимая который, чувствуешь в сердце уверенность. Для Деорсы это его семья, его дом.
Доминус удовлетворённо кивнул сам себе и, вдохновившись на новую импровизацию, заиграл нечто мажорное на нижних октавах.
Деорса приобнял внука за плечи и тот охотно прильнул к нему. Оба, как и все, самозабвенно слушали игру доминуса.