всегда чувствовал себя неловко в чужом семейном кругу.
– Глупости, – заверила его Мариан. – Держу пари, ты хочешь кофе.
Мэтью обвел взглядом заваленный находками стол.
– Боюсь, нам понадобится больше места.
Мариан уже вернулась с кружкой дымящегося кофе и тарелкой с солеными крендельками.
– Обожаю оптимистов.
– Мой напарник далеко не оптимист, – поправила Тейт. – Он – реалист.
– Я бы этого не сказал.
– Точно, точно. – Тейт выбрала себе кренделек. – Бак – мечтатель, а ты любишь свободу… солнце, море. Никакой ответственности, никаких уз. Ты не надеешься найти сундук с золотыми дублонами, но умеешь извлечь пользу из случайной безделушки. Чтобы не испытывать недостатка в пиве и креветках.
– Тейт! – Мариан покачала головой, с трудом сдерживая смех. – Не груби.
– Пусть продолжает. – Мэтью отхлебнул кофе. – Это даже интересно.
– Ты не боишься тяжелой работы, потому что всегда найдешь время поваляться в гамаке, подремать. И, конечно, острые ощущения. От погружений, от открытий. – Тейт протянула ему серебряную ложку. – Ты – реалист, Мэтью. Поэтому, когда ты говоришь, что нам нужно больше места, я тебе верю.
– Прекрасно. – Если в начале ее речи Мэт еще сомневался, то теперь точно почувствовал себя оскорбленным. – Можно приспособить под склад «Морского дьявола». – Заметив недоверчивое выражение лица Тейт, он добавил: – А спать мы с Баком можем здесь, на палубе. «Приключение» будет нашей общей базой. Нырять будем отсюда и здесь будем очищать находки, а затем перевозить их на «Дьявола».
– Разумно, – согласилась Мариан. – Раз у нас два судна, надо использовать оба.
– Ладно. Если папа и Бак согласятся, я не возражаю. А пока, Мэтью, не поможешь мне принести то, что осталось на палубе?
– С удовольствием, напарник. Мариан, спасибо за кофе.
– На здоровье, дорогой.
– Вечером я собираюсь на Сент-Китс отдать пленку в проявку. Хочешь со мной? – спросила Тейт.
– Может быть.
Тейт заметила его раздражение и улыбнулась.
– Мэт, я, кажется, поняла, почему мы так хорошо работаем вместе под водой.
Он обернулся. Вдохнул ее аромат, аромат соленого моря и крема от загара. Даже после нескольких недель под палящим солнцем ее кожа оставалась белой как алебастр.
– И почему же?
– Потому что ты реалист, а я идеалистка. Ты безрассуден, я осторожна. И каким-то образом мы поддерживаем равновесие.
– Ты любишь все анализировать, Рыжик.
– Наверное. – Тейт придвинулась поближе, надеясь, что Мэт не поймет, чего ей это стоило. – Я проанализировала, почему ты так разозлился после того, как поцеловал меня.
– Я не злился. И это ты меня поцеловала.
– Я только начала. – Преисполненная решимости, Тейт смотрела ему прямо в глаза. – Ты разозлился, потому что удивился своим чувствам. И я удивилась. – Она положила ладони на его грудь. – Интересно, удивимся ли мы сейчас.
Больше всего на свете Мэт