не вижу, но из любопытства позже прочту текст, – уточнил Фридрих фон Гесс.
Я отмахнулась и стала глядеть на призрачную бумагу. Что же написать? Что есть самое главное в кипе мыслей, которые растут у меня в сознании без всякого порядка, и копятся, и давят паникой и отчаянием, и вынуждают искать сочувствия у Хромова, нащупав его ладонь?
«Мама, наконец-то я могу тебе написать», – начала я хоть как-то. Меня Семка учил. Мол, не идет статья или очерк, начни с чего угодно, лишнее после выбросишь. Ведь главное – написать первые слова. И точно, дальше оказалось проще. Я писала так, словно еще ехала с юга, в поезде, и рассказывала обо всем, что произошло за время моей долгой отлучки из дома.
Хромов и Фредди-старший беседовали сдавленным шепотом и тактично не глядели в мою сторону. То есть сначала я сочла, что это они именно из вежливости. И лишь потом, когда отзвучали последние ноты финала и зал принялся аплодировать и гудеть «бис», я сообразила: Семен вполне серьезно и даже с пристрастием допрашивает привидение, ловко пользуясь тем, что Фредди не способен ускользнуть, не исполнив поручения бабушки Лео. Я еще раз прочла письмо, удивляясь тому, какое оно длинное и как удобно работать с туманной бумагой: она сама скользит, скручиваясь в два подобия рулончиков выше и ниже изучаемого фрагмента. Можно поправлять слова или вычеркивать целые фразы, они пропадают, и строки смыкаются в новом порядке…
– Ты сын высшего мага, последнего высшего мага из рода фон Гессов, – совестил Хромов привидение. – И ты не знаешь, в чем предназначение подобных ему и мне? Как мы должны в точности работать и на что влиять?
– Это не проектирование котлов! – возмущался в ответ Фредди-старший. – Это магия! Высшая, именно так. Сплошная душа и чистое наитие, смешанные в неизвестной мне пропорции с логикой, здравым смыслом, умением добывать и обрабатывать сведения. Это полет, слышишь? Я сказал все, что мог. Больше нельзя. Я советами задам рамки, и ты окажешься ими ограничен. Нет повторений. Нет формул и нет чертежей. Фарза перестраивается ежесекундно, мир становится иным, время течет невозвратной рекой. А ты ждешь помощи и подсказки от старого, пропитанного пылью привидения. Стыдно! Да меня первокурсники не всякий год боятся…
Фредди поник и развел руками. Я хихикнула. Хромов сдался и задумался. То, что каждую осень Фредди по-новому пугает учеников высшего колледжа, известно всей столице. Репутация привидения жестоко пострадает, если образ будет сочтен несвежим или нестрашным…
– На аэроплане ты еще не прилетал? – поинтересовался Хромов.
– Технично, поддерживает общую мысль о важности нового отделения инженерной магии. – Фредди подкрутил ус. – Надо поработать в указанном направлении, спасибо за подсказку.
– И ответное одолжение, – не унялся хваткий Хромов.
– Мое молчание и есть одолжение, – буркнул Фредди. Смял в призрачной руке свиток туманной бумаги, сунул за пазуху. – Позвольте откланяться. Ренка, не вздыхай. Мне нравится состоять при почтовом деле. Я доставлю