мой долг.
– А мой долг сообщить вам и руководству вашей страны, что я патриот России и никуда не собираюсь уезжать. Я люблю родину.
– Но это всего на полгода или даже меньше. Просто длительная командировка.
– Нет, полгода я без родины не проживу. Простите, я должен окончательно отклонить ваше предложение. Мне, конечно, лестно, но я не могу его принять.
Эдуард как-то сразу осунулся. Александру даже захотелось его утешить.
– Лично вам я чем-нибудь могу помочь?
– Нет, господин Сомов, теперь мне уже никто и ничто не поможет.
– Что вы такое говорите? Что за бред? – ляпнул Александр.
– Нет, Александр Дмитриевич, это не бред, это жизнь. – Интонация у собеседника была грустно-проникновенной. Александру стало неудобно за свою бестактность. – А помочь вы мне все-таки можете. Не отказывайтесь окончательно. Хотя бы еще два дня. Мне нужно выиграть время. Если вы действительно хотите помочь лично мне. Спасибо вам.
– Хорошо, можете делать вид, что мы торгуемся или что я размышляю.
– Нет, лучше размышляете, а то если торгуетесь, то стоит нам уступить, и вам некуда уже будет деваться. А вы и вправду подумайте. Где вы еще заработаете такие деньги?
– Да зачем мне столько денег?
– Я вас не понимаю.
– Мы из России, и нас многие не понимают. Деньги для большинства из нас не главное.
– А что главное?
– Это по-разному. У каждого свое. Однако простите, мне пора идти. Завтра рано вставать.
– Нет, это вы меня простите, господин Сомов, не смею больше задерживать, и так отнял у вас столько драгоценного времени. Извините, не буду вас провожать. С вашего позволения я останусь – фрукты доем.
– Тогда приятного аппетита.
Александр с сочувствием пожал ему руку на прощание.
Его растрогал этот искренний испуг. Как все-таки людям при диктатуре несладко живется, подумал Александр. Он такой запуганный! А может, и голодает частенько: остался доедать.
Хотя Александр вымотался за эти сутки и совсем не выспался, заснуть он смог только под утро. Испуг Эдуарда передался и ему. Он вспомнил разговор с Мигелем в аэропорту, и ему стало страшно. Неужели он все-таки влип в какую-то историю? Предложения диктаторов частным лицам имеют одну особенность – от них действительно трудно отказаться. Согласиться невозможно, но ой как трудно отказаться. Александра мучили нехорошие предчувствия. Нет, не нужно было соглашаться на предложение. Зря он пожалел того типа. Наверняка это был просто такой прием: Александра специально хотели разжалобить, и теперь, когда он уже дал слабину, они пристанут к нему намертво. Теперь-то Александр прекрасно понимал, какую совершил ошибку. Когда он заснул, ему приснился громадный диктатор с лицом Ирины. Изо рта Иродиктатора высовывался змеиный язык и щекотал ему ноздри.
1581
Отец Анны Хэтуэй заболел еще в прошлом году, но с самого начала этого года болезнь перешла в иную стадию, и Ричард почти все время спал. Днем, с тех пор как наконец потеплело, он спал в саду, и, когда приходило