дело, мальчишка перестал заикаться. Взгляд его затуманился, а голос окреп.
– Отец отдал меня в услужение к Мелинее, ведьме из Таргооса. У нее я грамоте и обучился. Только ведьма выгнала меня, потому что… Ну… Как бы…
– Не смущайся, говори.
– Я ее снадобья таскал. И продавал знахарю знакомому. Она узнала – и выгнала меня. Потом я у знахаря работал, и там учился. Но он меня тоже выгнал.
– Почему?
– Ну… Как бы… Я тоже… Таскал у него разное. Порошок из тритонов. Плаценты сушеные. Отвар из корней цветка горолома… Разное таскал… И ведьме Мелинее продавал.
Ферб одобрительно хмыкнул.
– Хорошо ли пишешь?
– Я?.. Э-э… – Парнишка замешкался на секунду. – Не слишком хорошо. Совсем скверно. Умел раньше немного, а сейчас совсем разучился.
– А обучен ли арифметике, знаешь ли счет?
– Нет. Считаю на пальцах или палочками, в уме не могу, да и цифр не знаю.
– Врет он, – не выдержал Ферб, лязгнув точильным камнем о сталь клинка. – Точно говорю – врет.
– Врешь? – Жуткие глаза вперились парнишке в лицо.
– Не вру. Как есть говорю – не умею писать, читаю едва, перья только ломаю, а чернила на кляксы перевожу… Отпустите меня, а? Не нужен я вам. Только испорчу, если делать что поручите. Отпустите, дядя…
«Дядя» покачал головой, поднялся, отряхнулся. Заложив руки за спину, подняв лицо к небу, медленно прошелся перед пленниками. Он был одет в причудливого покроя длинное платье, которое больше подошло бы какой-нибудь богатой даме со странностями. Подошли бы даме и украшения, что были на человеке: два перстня, широкий браслет, жемчужное ожерелье. Единственное, что даме следовало бы снять, – это хрустальный череп на золотой цепи.
Череп размером с яблоко. Череп, внутри которого ворочалось и пульсировало, выбрасывая жгуты щупалец, черное маслянистое облачко.
Тильт, не отрываясь, смотрел на амулет. И отчего-то ему вспоминалось недавнее видение.
Бездна, полная горячего тумана.
Тень, глодающая камень, прогрызающая ход наверх.
Уходящие под землю скалы.
Кровь…
– Слишком стар, – сказал страшный человек, остановившись перед стариком-писцом. – Возможно, это настоящий мастер, но он слишком стар… Как тебя зовут?
– Халл из Елеса, – тихо сказал старик, слабыми глазами пытаясь разглядеть лицо вопрошающего.
– Было ли так, почтенный Халл, что ты угадывал неминуемое? Случалось ли тебе видеть картины прошлого и будущего?
– Только однажды, – помедлив, ответил старик. – Когда страшной смертью умер мой сын. Я знал, как это случилось… И еще один раз… Сегодня… Сейчас…
– Ты знаешь, что случится с тобой, не правда ли? Не просто догадываешься. А предчувствуешь. Знаешь.
– Да… – голос старика треснул. – Знаю… – Сиплый шепот был похож на последний вздох умирающего.
– Ты настоящий мастер, – сказал страшный человек и, сложив пальцы щепотью, коснулся ими сперва хрустального