брюк нужную сумму денег, а отец еще долго ворчал что-то о временах и нравах, а также воздыхал о внуке, который отомстит родительнице за страдания деда.
Наш поэт вел себя неровно: то возбужденно ходил по студии, размахивая руками, то впадал в ступор, молча сидел в кресле и что-то писал. Однажды он, проводив девушку, пришел таким тихим, что это возмутило сожителей.
– Ты чего это сегодня такой слабоадекватный?
– Понимаешь, Вась, я чувствую, что я её не стою.
– Почему?
– Вы же знаете: я идиот.
– Это верно, – кивнул Боря.
– Нет, я сегодня особенный идиот: прошлой ночью звезды пахли рыбой! А она!.. Наташа – совершенство…
– И это верно.
– Ну, вот…
– А это неверно!
– Почему? – спросил Сергей с надеждой.
– Потому что внешнее человеческое совершенство – это скучно, а смиренный идиотизм – наоборот! Понял?
– Нет, – признался поэт. – Слушай, ты меня совсем запутал. Это какой-то абсурд.
– А вот абсурд – это и есть совершенство, – отчеканил Борис. Но, видя замешательство собеседника, присел на подлокотник кресла, обнял друга и сказал: – А теперь я тебя успокою. У твоей совершенной девушки ноги кривоваты. Сидеть! – ударил он по плечу возмущенного Ромео. И зачастил: – На лбу прыщики, волосы секутся, зубы желтоваты и хронический гайморит. А еще она долго сидеть в одной позе не может. Значит, пониженное давление и вялые сосуды. А это говорит о признаках преждевременного старения. А ты у нас еще – ого-го!
– Знаешь, – неожиданно обмякнув, задумчиво протянул Сергей, – а я за это еще больше её любить стану!
– Люби! – вскрикнул Борис. – И еще больше, и еще крепче! …Только в депрессняк-то не впадай.
– Ладно, – кивнул Сергей.
– Не слышу!
– Ладно! – громче повторил поэт.
– Обратно не слышу!
– Хо-ро-шо! Всё будет хо-ро-шо! – заорал влюбленный, прыгая по студии на радость друзьям.
Конечно, об этом разговоре девушка никогда не узнает. Есть все же в интерполовых отношениях и подводные течения. Зато узнала Наташа причину Бориной колкости. Оказывается, тот на своем опыте познакомился с таким явлением, как прелесть, и с тех пор воюет с ней не на жизнь, а на смерть. Как сказал Василий, любимая песня Бориса: «Спи, моя прелесть, усни!» О том, что это такое, девушка узнала из дебатов. Выходило, что это вид сумасшествия, когда человек вдруг начинает всех обличать, поучать, возомнив себя неподсудным, как священная индийская корова.
Случилось так, что мужчины увлеклись работой и перестали замечать девушку, кротко сидевшую, боясь шевельнуться. Увы, даже к близости с красивой девушкой можно привыкнуть…
– Что-то ты, брат, много стал молиться, – проскрипел Борис, обращаясь к Сергею. – Смотри, впадешь в прелесть.
– Прелесть бывает не от молитвы, а от самочиния, – возразил тот. – Апостол учил молиться постоянно. А мне есть за что благодарить. У меня сейчас такое вдохновение, такие образы!
– Эта