Да и глубина его души только слегка обозначилась под солнечными блестками, игравшими на поверхности, доступной для наблюдения окружающих.
– Дорогие мои, – сказал Родион, – если б вы посмотрели на себя моими глазами! Какие вы светлые и лучистые! До чего же я вас полюбил.
– Родя, родимый, – шмыгнул носом Кеша, – дай я тебя облобызаю. Классическим троекратным лобызанием…
– На себя посмотри, Иннокентий! Да ты же вылитый гений грандиозус. Вы все – одни гении и все грандиозусы.
– Слушайте! А давайте пойдем к нам на дачу, – предложила мама Вера под восторженные аплодисменты Танечки.
– Можно и ко мне, – солидно кивнул загорелый Василий. – У меня на фазенде, между прочим, отопление имеется. Так что не замерзнем.
– А у меня зато речка рядом с участком. Искупаться можно, – тряхнула рыжими кудряшками Надя-колобок.
– Я предлагаю вот что, – сказал Родион. – Мы будем ходить из дома в дом, пока не надоест. Чтобы никого не обидеть.
– А как же автобус? – пролепетал вдруг Иннокентий. – А как же работа…
На минуту наступила немая пауза. Все удивленно посмотрели на возмутителя покоя. Казалось, он сказал что-то страшное и неестественное. О городской суете забыли начисто. Никому не хотелось возвращаться в шум, дым, нервотрепку. Люди глотнули из чистого источника любви. Людям это понравилось. На помощь другу пришел Родион:
– Автобус, Кеша, дело свое сделал. Своим опозданием он нас подружил. Когда его спишут, мы его тут на пьедестале поставим. В знак благодарности. А что касается работы, так при твоем-то могучем интеллекте ты будешь востребован всегда и везде. Впрочем, если хочешь, можешь уехать. Только имей в виду: мы без тебя осиротеем…
– Дядя Кеша, оставайся, – тоненько пропела Таня.
– Мы тебя любим, – прошептала мама Вера, смутившись.
– Парень ты, Иннокентий, капитальный, – пробасил Василий. – Не бойся, я тебе, если хочешь, вот этими руками целый дом с мезонином поставлю. У меня тут друзья разные имеются. Мы тебя в главные инженеры определим. Ты у нас как сыр пошехонский в масле вологодском кататься будешь.
– Правда, Кешенька, как же мы без тебя? Ты нам как родной, – шмыгнула носом Надя, робко поглаживая Иннокентиево костлявое плечо.
– Все! Остаюсь! – грохнул Иннокентий в грудь кулачком и зацвел пунцовым маком.
– Ура! Ура-а-а! Ур-р-ра! – раздалось со всех сторон.
И они пошли в гости к Василию. В его теплый, солидный дом в соснах. Ужинали на веранде у мамы Веры и дочки Танечки. А купались в реке в гостях у Нади.
У костра, поздно ночью, заинтригованный Иннокентий решил попробовать разгадать тайну Родиона. И спросил его прямо, по-мужски:
– Родик, скажи, пожалуйста, дорогой, к чему ты пришел?
– Ко многому, Кеша. Что именно тебя волнует?
– Ты говорил, что искал истину. Ты ее нашел?
– В общих чертах…
– Так в чем смысл жизни?
– В стяжании Духа Святого. Всё.
Сказал