Мы ж в городе должны жить, где мужики с положением!..
– Постой! Каких «голубых кровей»? Почему я не знаю?
– А ты когда-нибудь интересовалась этим?
– Нет, но… – Катя запнулась, – но я ж и не думала, что там есть, чем интересоваться.
– Да нечем, – засмеялась мать, – это Нинкины фантазии. Похоже, больная она была на всю голову, хоть и ученая. А по поводу наследства, я тебе так скажу – вступай, конечно, но сразу продавай ту квартиру. Может, там какой дух ее еще остался.
– Мам, да что ж ты так на нее?.. Хоть расскажи, а то я ее совсем не знаю…
– И слава богу! Но если хочешь, расскажу.
– Конечно, хочу! Я, прям, сейчас зайду! – Катя почувствовала, что вокруг начинают разворачиваться какие-то события. Это было так непривычно и так интересно!
…Пусть не сериал, но с кого-то же пишут эти сценарии! Чем черт не шутит?.. Она несколько секунд слушала в трубке короткие гудки, не несшие никакой информации, и потом вернулась в комнату; взглянула на часы, в очередной раз убеждаясь, что никаких городских гостей не будет. Остановила взгляд на накрытом столе и поняла, что ее совершенно не прельщает провести вечер, слушая бестолковые споры о состоянии автопарка, еще оставшегося в заводе; кивать на Татьянины поучения по уходу за поросятами и наблюдать, как Володин язык постепенно начинает заплетаться, а движения теряют уверенность. Все это она видела, едва ли, не каждый день.
…А вдруг тетя Нина была не такой уж сумасшедшей? – подумала она с трепетной радостью, – может, и правда, в нас что-то есть… только от кого? Жаль, что я с ней никогда не общалась… Она снова вышла в коридор и уставилась на стоявшие в углу туфли. Достаточно сунуть в них ноги, набросить ветровку, перейти площадь и… но останавливал непонятный страх …а если я, действительно, из какого-нибудь княжеского рода, то как жить дальше во всем этом?.. Страх уравновешивался любопытством, и чаши весов, определяющих значимость желания, склонялись, то в одну, то в другую сторону.
…А почему я должна жить здесь? Разве у меня такое безоблачное настоящее, чтоб держаться за него? В конце концов, у меня уже почти есть квартира в городе… Одна из чаш прочно опустилась вниз. Катя быстро оделась и пока не появился Володя с компанией, выскользнула из дома.
– Мам! – Катя распахнула незапертую дверь и заглянула в дом. Никто ей не ответил, и она уверенно направилась в огород.
Всего час назад, открывшаяся картина воспринималась бы естественно, но после разговора о «голубых кровях» все выглядело настолько карикатурно, что Катя рассмеялась. Мать с растрепанными седыми волосами, в резиновых ботах и расстегнутой вязаной кофте непонятного цвета перебирала морковь, любовно очищая ее от земли и разбрасывая по двум кучкам – та, что покрупнее, отправится в погреб, а помельче – на корм поросятам. Понятие «голубой» ассоциировалось, разве что, с небом, но никак ни с этими перепачканными руками, и лицом, украшенным капельками пота.
– Ваше Высочество! – позвала Катя, – помочь? Сейчас переобуюсь, – она направилась к дому.
– Кать! –