в поисках трофеев. Найти что-либо ценное в такой дыре – задача почти невозможная, разве кто из заезжих привезет сюда что-нибудь ценное. Земля была усыпана стрелами. Нам очень повезло, что противник наш – деревенские голодранцы. Стрелы с костяными наконечниками, а таких было большинство, годятся для охоты, для состязаний, но пробить панцирь и щит им не под силу.
– Им бы рассеяться и палить в меня издали, – как будто угадав мои мысли, проговорил Гиеагр. – А они повалили на меня кучей. То ли ума не хватило, то ли живьем хотели взять… – Он пожал плечами.
– Как думаешь, много им понадобится времени, чтобы сообщить в столицу и собрать отряд? – спросил я.
Гиеагр не ответил. Да и что было говорить? Ясно как день: нас ждут новые беды, одна страшнее другой.
Глава 3
Фаэнира… Каюсь, я долгое время не принимал всерьез весь этот треп о женщине-призраке, бродящей в мире живых когда ей это вздумается. До тех самых пор, пожалуй, пока не получил возможность лицезреть ее лично.
В то время как в Земле стрельцов Мильк совершал глупости, а Гиеагр – подвиги, вокруг моей шеи уже обвился аркан, на другом конце которого лежали Проклятые Земли. Избавиться от него не было ни возможности, ни – что самое главное – желания. Мне оставалось только планомерно и деловито затягивать петлю все туже и туже.
Следующая часть нашего разговора была странной не только по содержанию, но и по форме. Мы сидели в ночной тишине, не глядя друг на друга, и молчали. Эмоции куда-то улетучились, внутри пустота какая-то… Проходило иногда четверть часа, а иногда и побольше, прежде чем молчание разрывалось двумя-тремя фразами. Потом все повторялось.
– Так в Проклятых Землях ведь люди не живут. – Это Глаз.
– Сходи, проверь. – Это я.
Да, неплохо бы порасспросить о Проклятых Землях у Клешни, который лет семь или восемь назад направился туда, чтобы добыть печень пещерного дракона. Или у Юборда, который еще в годы моей юности пообещал Сыну Скорпиона перо из хвоста василиска привезти. На худой конец, можно было бы потолковать и с ребятами из других Земель, которых отчаянная храбрость или не менее отчаянная жадность в Проклятые Земли повела…
Только назад никто из них не вернулся.
– А чего ради Змея Зеркало у богов стырила? Змееносцу же все равно глаза выжгли… – Это уже я интересуюсь.
– Так Змея же. Тварь хоть и бессмертная, но неразумная, – предполагает Эписанф. Ему наше меланхоличное настроение передалось. Или он думал, что мы с Глазом, едва о Зеркале узнаем, радостно так вприпрыжку в Проклятые Земли побежим?
– Угу, – с сомнением тянет Глаз. – Чтоб из-под носа у двенадцати богов Зеркало увести, у нее, значит, разума хватило. А вот на кой ляд – это извините…
Эписанф только сопит в ответ, и снова повисает тишина, слышно, как трава растет.
– Ты, значит, лихих людей искал, чтобы они тебя в Проклятые Земли проводили? – спрашиваю у Эписанфа.
– Ну… в общем, да.
– Дурак ты, варвар.
Тишина.
– Почему? –