то ли литературу, то ли журналистику…
Ведьма подошла к одному из молодых поэтов, сидевшему неподалеку от Алика, положила книжку перед ним, открытой на определенной ею странице, и, отойдя на шаг-другой назад, произнесла, повелительно играя интонациями голоса:
– Посмотрите внимательно на эту картинку, что вы видите на ней!
Сказано было достаточно громко для небольшого зала библиотеки, сказано так, как говорят обычно злые колдуньи в сказках. Алику показалось, что волосы на жене Бре- дятина ожили.
Словно бы подтверждая мысли Алика о ведьме, жена Бредятина страшно заговорила о добром. От игры ее голоса сдавливало сердце. Причем, усиливая сливающиеся в слова звуки, она поворачивала рот, исторгающий их, в сторону Алика.
«Колдует, – уверенно понял тот. – Можно верить, можно не верить, но то, что она пытается колдовать – это точно. Мало она онкологией болела. Как таких допускают к детям? Она же всю душу высосет».
Выступлением жены Бредятина заседание и закончилось. Больше Алика на заседания поэтических клубов в маленьком нефтяном городе никогда не приглашали…
РАСПАД И СЛИЯНИЕ
«Как энергия невесомых солнечных лучей способствует произрастанию и развитию, так и любовь, пока не становится чрезмерной».
Публяшникова была самой красивой сотрудницей телерадиокомпании маленького нефтяного города: высокая, длинные светлые волосы, правильные черты лица – и все это богатство при Куплине транслировало на маленький нефтяной город только свой голос под надзором Пальчинковой. Внешность ее паранджой прикрывали стены радиостудии, и причина тому была в легком любовном нраве Публяшниковой, которая не сумев избавиться от случайной беременности и родив сына, превратилась в хищную до денежных мужчин мать-одиночку.
Цветок не может существовать без солнца и воды, без земли и питания, и без множества насекомых самых разных видов, опыляющих его одинаково приятно и равноценно, и как цветок, так и Публяшникова не понимала, почему лишь одна опыляющая пчела может называться ее мужем.
Эту отъявленную сексуальную революционерку опасался даже Куплин, но Алик ее не знал.
– У вас есть отличная ведущая! – восхитилась поверхностным одна из преподавательниц, приезжавших в телерадиокомпанию. – Перестаньте прятать такие кадры!
Алик доверился профессиональному взгляду, и Публяшникова заняла место ведущей телерадиокомпании, а по вечерам к ней в корреспондентскую приходил ее любовник: крепенький парень, работавший водителем во французской фирме, промышлявшей на Крайнем Севере гидроразрывом нефтяных пластов. Потом он внезапно исчез, Публяшникова осталась одна, и словно зверь, ищущий нового полового партнера, тут же сменила повадки.
Брюки на низкой талии, демонстрирующие верхнюю часть ягодиц, и короткая кофточка, открывающая взгляду живот, стали постоянными атрибутами ее внешности. Завершалось все лицом, на котором, кроме ленивой томности, высокомерия и нетерпения читалось:
«Возьми меня прямо сейчас, пока я свободна, но помни – мне нужны деньги».
Она