самостоятельно провести аукцион. Не поспешил ли? Все-таки ответственность. – Да он там не один. С ним в паре Рыбченко. Вышибу я этого Рыбченко! – неожиданно в сердцах пообещал Панчеев. И тем прокололся.
– Говори, что случилось, – потребовал Коломнин. Кажется, сегодня был день сюрпризов.
– Да пока ничего, – Панчеев еще раз что-то прикинул. – Я собственно с этим и зашел. Только давай без нервов. Договорились?
– Говори!
– У меня сегодня мужик этот был. Директор базы, через которого мы торги проводим.
– И что?
– Приехал уточнить детали. Ну, и… Понимаешь, он был уверен, что без меня-то ничего не делается!
– Ты будешь говорить, наконец?!
– Он им, оказывается, пятнадцать тысяч долларов за аукцион этот пообещал отстегнуть.
Коломнин, шуровавший у чайного столика, неловко сбил локтем чашку и, не обратив внимания на осколки, ошалело опустился на ближайший стул.
– То есть ты хочешь сказать, что мой Димка договорился об «откате»?.. А может, это все Рыбченко? А Димкой прикрылся. Вроде как на двоих?.. Или нет?
Он уже заметил отрицательный кивок Панчеева.
– Я специально расспросил: оба присутствовали. Даже вместе выторговали: чтоб по семь с половиной на брата.
– Вот ведь как… – обескураженно протянул Коломнин. – Матушкино влияние. Пробивается все-таки. Я-то думал, человеком становится. А он вот, значит, куда? Хлебное место нащупал! Где он?! – Коломнин вскочил.
Но еще раньше с неожиданной резвостью поднялся, перегородив собой выход, Панчеев.
– Не пущу, пока не остынешь! Не зря, видно, сомневался, говорить ли.
– Еще и сомневался?!
– Похоже, не следовало. Тут взешенно бы надо.
– Ну-ну. Взвешивай. А я послушаю, – Коломнин отступил, и сам сообразив, что банковские помещения с десятком любопытных ушей не место для семейных сцен.
– Вот и послушай, – к Панчееву вернулась прежняя успокаивающая рассудительность. – И я сам себя послушаю. Потому что что-то все больше путаюсь. Оно, конечно, внешне выглядит неблагообразно. Но – покупателя этого и впрямь твой Димка нашел. И цена неплохая.
– Двести тысяч-то? Там долг на полмиллиона завис.
– А это не к нам вопрос. А к тем, кто залог этот на такую сумму оформил. Вот бы с кого спросить. Лучшей цены за такое барахло все равно не найти. И если сейчас не продадим за двести, завтра и за сто никому не впиндюрим. Так что для банка, выходит, прямая выгода.
– К чему ты все это?! Вы и работаете, чтоб банку выгоду приносить. За то и премии идут.
– Уж насчет премий-то! – Панчеев даже нижнюю губу оттопырил, как человек, услышавший бестактность. – Что там у нас по положению? Один процент от возврата? Это тысячи полторы долларов на двоих. Да и то, если Дашевский соблаговолит подписать.
Коломнин смолчал: выбить из прижимистого президента банка обещанные премии за возврат долга и впрямь было непростой задачей. Во всяком случае для самого Коломнина напористость