фирм. Крутятся они сейчас вокруг меня, как шмели. Так вот одна уже предложила: годовалый «Мерс» по себестоимости. Это при том, что я до сих пор на «восьмерке» битой езжу. А по предложенным условиям они, между прочим, банку так и так выгодней остальных.
– Послал подальше?
– Прежде бы послал. А сейчас не знаю. Понимаешь, расплылась эта грань. Потому и Димке твоему сказать нечего. Может, в самом деле, пусть возьмет? Хоть заработает чуток. Парень давно о подержанной иномарке мечтает.
Коломнин сокрушенно мотнул головой: «И ты, Брут!».
– Грань эта в нас, – заявил он. – И пока она есть, будет она и в тех, кто рядом с нами. Я так понимаю, Толя, кто-то эту планку должен держать. А все остальное – пыльца, чтоб глаза запорошить. Мы-то с тобой знаем: сегодня взял вроде без убытка для дела. Завтра возьмет на любых условиях. Здесь только переступи.
Он прислушался к молчанию Панчеева. Отчужденное было это молчание.
– Короче! Дмитрия от аукциона этого немедленно отстраняй. Хочешь, сошлись на меня. Но если не отстранишь, имей в виду – сам подниму скандал. Не посчитаюсь!..
– Гляди! Ты – отец! – Панчеев поднял себя на руках, потянулся затекшим телом. Хотел что-то добавить. Но – мотнул только головой так, что тряхнулись щеки, и вышел.
Коломнин проводил его взглядом, отупело помотал головой. Димка, Димка! Вроде весь на глазах. Ведь непритворно же радовался новому делу. Учился взахлеб. Кажется, только на одном языке заговорили! Да и сам, телок, гоголем эдаким по банку ходил. Как же: сын, наследник. И вдруг – как из-за угла под колени. И главное – когда он это выносил?! Ведь не с этим же в банк шел! Или – здесь подцепил, как холеру?
Да, тягостным получилось возвращение.
Тряхнув головой, Коломнин потер виски и попробовал созвониться с Четвериком.
– Вячеслав Вячеславович до конца дня в мэрии, – после паузы сухо отреагировала вышколенная секретарша.
Решительно набрал номер мобильного телефона Ознобихина.
– На проволоке, – послышался вальяжный голос.
– Здравствуй, Николай. Это Сергей Коломнин.
– О, тайский половой разбойник! – возликовал Ознобихин. – С возвращением. Где увидимся?
– Может, в кабинете Дашевского. Выходит, в Тайланде не догулял, чтоб очередной транш Гилялову пробить?
– А что было делать? – не стал отпираться Ознобихин. – С тобой, упертым, воевать, как бы себе дороже. А дело надо делать.
– Какое, к черту?!.. – Коломнин перевел дыхание. – Пятьдесят миллионов без надежного обеспечения. А если они рассыпятся? Представляешь, как банк тряханет!
– Кто не рискует, тот шампанского не пьет. Да и риск больше в твоей больной голове. Не обижайся, но уж больно ты бдительностью замучен.
– Тогда и ты не обижайся, но я добьюсь встречи с Дашевским и выложу все, что об этом думаю.
– Жаль, что мы говорим на разных языках, – голос Ознобихина и впрямь выглядел огорченным. – Но – твое, как говорится, авторское право. Будь!
Он отсоединился.
Коломнину не пришлось просить