явно выжидая паузу, чтоб передать на подпись заявление. Коломнин вгляделся в надежнейшего, откровенно симпатичного ему парня, изо всех сил пытавшегося не выказать бушевавшую в нем обиду. Еще бы не обидеться! Поступали с ним несправедливо. Причем, что особенно досадно, – походя несправедливо. Не вникая, не разбираясь. Исключительно по признаку целесообразности: выгода от пластикового бизнеса виделась Дашевскому несоизмеримой с той пользой, которую мог бы принести безвестный безопасник.
Складка на губах Богаченкова Коломнину категорически не нравилась. Он знал эту складку. Богаченков – низкорослый, тщедушный, с жидкими пегими волосами – был из редкой категории людей, поразительно неконфликтных, можно сказать, покладистых. Но не дай Бог было добраться до того, что скрывалось под первым, мягким, даже рыхлым пластом. Причем происходило это всегда внезапно и непредсказуемо. Богаченков взрывался разом: словно упрятанная в земле мина.
За два месяца до того он приобрел подержанную «девятку» – первую свою машину, о которой в тайне мечтал. Едва ли не на второй день счастливый обладатель подъехал заправиться на АЗС. Утренняя бензозаправка пустовала. Лишь на парапете меж колонками сидели двое кавказцев с пивом. При виде подъехавшей «девятки» оба нехорошо оживились. И как только Богаченков вышел из-за руля, почувствовал сзади лезвие, впившееся в шею.
– Все дэлаем спокойно. И будешь жить. Садысь назад за руль.
Аргумент был более чем серьезен. Богаченков послушно опустился на сидение. На месте пассажира уже обосновался второй грабитель, вертлявый и низкорослый. С победительной ухмылкой принялся рассматривать он побледневшего водителя. Его приятель с ножом, приставленным к аорте, устроился сзади.
Он-то и подавал команды, сопровождая их для убедительности легкими покалываниями.
– Значит, так. Давай техпаспорт.
Богаченков безропотно вынул и передал соседу техпаспорт.
– Давай ключи.
Глумливый маленький кавказец, требовательно перевернувший ладонь, нравился Юре все меньше и меньше. Но как разумный человек он понимал, что потерять машину, хоть и дорого, но дешевле, чем жизнь. Богаченков положил ему на ладонь ключи.
– Тэперь встаем и выходим. Он садится за руль. Мы с тобой отходим на десять шагов вперед. Он подъезжает. Я сажусь. Мы уезжаем. Ты остаешься. Живой. Тебе удача. Дернешься – зарэжу, как барана! Понял?
– Чего не понять? – Богаченков приоткрыл дверцу, собираясь выбраться.
Но сидящий рядом, вероятно, вдохновленный безропотностью жертвы, озарился новой мыслью. Он придержал Богаченкова за плечо.
– Куда пошел, шкет? Сначала выверни карманы!
И тут совершенно внезапно, в том числе и для себя, Богаченков, у которого, если честно, денег-то при себе было едва на пятнадцать литров бензина, остервенел:
– Ах ты, паскуда! Машину отбираете. Так тебе еще и по карманам пошарить не заподло! Крохобор!
Он с ходу влепил кулаком в побелевшие от внезапного испуга губы. Что-то принялся угрожающе