тут-то и отвел душу, изголодавшийся профессор, под самую завязку насладившись утехами «желудочной любви».
Он так обожрался, что до самого утра из опочивальни раздавались его громкие стенания, шумные охи-вздохи, вскрикивания и всхлипывания.
Уже под утро, вконец измученный обжорством академик, вывел черным фломастером на стене, прямо, по поверхности обоев, воззвание к себе.
«Эрос! Не отягощайтесь, раб Божий, объедением и пьянством! И всё у вас будет…
Он хотел дописать ещё одно слово" в порядке!», но не сумел. Обессиленный, он сполз по стеночке, и, свернувшись в клубочек, прямо на полу сладостно уснул сном праведного в своих глазах праведника.
Все его соседи и соседушки по дому, живущие снизу, сверху и по бокам не смогли от зависти заснуть ни на секунду. Они тихо, без единого слова, лежали по своим кроваткам. Кто-то делал вид, что спал, и лежал с крепко зажмуренными глазками, а кто-то и не думал притворяться и лежал с вытаращенными. И все молча, при этом рассуждали об одном и том же.
– До чего силён, поганец! А ведь сразу на эту вошку и не подумаешь, на что она способна! Червь червём, а погляди ты, чего вытворяет. Надо присмотреться, что он там жрёт. А может, что пьет, а? Проконсультироваться у него надо что ли, может действительно чего и от имени зависит, а?
Никому до самого утра не было ни сна, ни покоя.
Да, наш человек умеет и любит ненавидеть другого человека, и завидовать умеет еще хлеще, чем ненавидеть. А орать друг на друга-то как все громко умеют! Благо в стране на всех телевизионных каналах позаботились об этом! Обо всех позаботились! По всей стране!
Вдруг кто в обед истошные вопли пропустил, так вечером свою изрядную порцию децибел получит. На этом не экономят. Как нашему человеку без злости и криков то быть?
Совсем никак, судя по телеку! И называется такой ор – беседой, дебатами, разговорами. Так, наверное, и мечтают, чтобы вся страна всей страной орала во всё своё орало, не затыкаясь, как все они орут в своем телевизоре.
И в интернете тоже, желающие надорвать свои кишки от крика, обзывательств и оскорблений, а не от работы, от телека ни сколько, не отстают.
Я представляю, как истошно они орут, когда всякое дерьмо пишут!? Так, в письменном виде орут на все просторы интернета, оглохнуть можно!
А может эта одна психбольница, и все они там под одним номером живут-666, а? И телек, и этот интернет!? Куда им до любви со своей вселенской ненавистью?!
А Звездина пела и ликовала. Она любила. Себя и своё громкое, гордое имя.
Глава пятая. Доска
– Скупирдомыч, я чё вам сказать-то хочу…
– Чё? Тьфу, ведьма, заразила и меня своим чё, – возмутился академик, но тут, же поправился.
– Что, изволите, сказать мне дорогая?
– Ни чё не хочу вам сказать, но я вчерась Надьку сикаться во двор выводила, а Владимир Ильич ваш дома сидел, потому как он, не дожидаясь часов, наделал