стремится все глубже и глубже ввергнуть вас в самую пучину все новых и новых преступлений! Благодаря этому, вон впрягает вас в новое ярмо – это последствия таковых ваших преступлений; он подносит к вашим устам еще более ужасные, еще более ядовитые, еще более мучительные и смертоносные отравы. До каких же пор вы внутренне-духовно и внешне будете так страдать и мучиться, до каких пор вы будете влачить столь тяжелое бремя вашей каторжной жизни, в которое вверг вас ваш грех? Узники мои, хоть сейчас поспешите следовать ко Христу! Он все время вашей жизни стоит при дверях вашего сердца и ждет, когда вы обратитесь к Нему, когда вы прикоснетесь к Нему, когда вы примете Его в себя, когда вы скажете Ему: «Спаситель наш, врач душ и тел наших! Свет наш! Дай нам возможность приблизиться к Тебе!»
В это время один арестант поднял руки с зжатыми кулаками и закричал:
– Я убийца, я зарезал родителей своих! Как же я пойду ко Христу?!
Арестанты, слыша это, вздрогнули, побледнели, зарыдали и также закричали:
– Мы преступники, мы не смеем ко Христу даже приблизиться!
– Узники мои! Вы уже сию минуту сдвинули с места самих себя и сейчас зашагали к Нему. О, как я рад! Сейчас даже Сам Христос преисполнился в Себе великой радости только потому, что вы свое греховное сознание топите в слезах ваших, топите, топите ваши преступления, ваши греховные деяния в этих благодатных потоках вашего сердца. Глубже погружайте их в эти спасительные воды, чтобы все было смыто с вас, чтобы все было смыто с вас, чтобы ни одного греха не было на вас.
О, Боже великий, о, Спаситель миР. Х.истос! Некогда весь народ прикасался к Тебе, чтобы через истекающую из Тебя божественную, всеисцеляющую, всеврачующую силу получить кому здравие, кому исцеление, а кому всепрощение в грехах своих. И Ты всем с избытком уделял Себя Самого, Господи! Удели же и теперь Себя для узников сих, даруй им Тебя Самого, о, Господи! Вселись в них, будь их жизнью, радостию, свободою, будь их спасителем, прости им все вольные и невольные согрешения и впиши их имена в книгу вечной Твоей жизни. Аминь.
Кончив слово, я сошел с кафедры. Арестанты все еще не переставали плакать. Я через минут десять начал выходить из храма. Не дошел еще до порога, как меня кто-то взял за руку. Это был лет тридцати арестант; он тотчас пал к моим ногам и умоляюще, со слезами на глазах сказал мне:
– Господин проповедник, будь нашим другом, не оставляй нас!
Сказав это, он повалился к моим ногам, сильно зарыдал. Я поднял его, поцеловал и дал слово, что исполню его просьбу. Пришел я на квартиру, туда пришел и сам начальник каторги. Нам подали чай. За чаем мы много говорили о нравах каторжан. Начальник был очень любезен со мной. Не успели мы кончить наш разговор, как мне подают записку. Я вскрываю и читаю подлинные слова: «Дорогой проповедник, просим вас сегодня или завтра доказать нам историческими данными, действительно ли был Христос историческою личностью?»
Эту записку я показал начальнику каторги.
Он