Христос вдохновляет человеческую душу на самые величайшие героические, нравственные подвиги ради торжества правды на земле?
Почему только одни верующие во Христа являются на земле самыми честными и бескорыстными тружениками в деле устроения Царства Божия в этом мире?
Почему только один Христос облагораживает жизнь человека духовными благами?
Почему только от Него одного истекают благодатные потоки: радость, блаженство, мир, любовь и жалость к врагам, молитва о всем мире и т. п.?
Почему каждое прикосновение ко Христу с живою сердечною верою в Него тотчас вызывает неизреченный, преисполненный всякими дарами со стороны Его Самого, всесладостный, щедрый и благодетельный ответ? Чем объяснить, что каждое Его евангельское слово преисполнено в себе такой божеской жизни, которая вся представляет из себя одну невообразимую сладость, одно неисчерпаемое благо, одно неописуемое блаженство, одну чудесную божескую всетворческую силу, один небесный всеспасительный восторг?!
Почему все содержание Евангелия есть живой, безбрежный и бездонно-глубинный мир, живую реальность не от мира сего, другое небо, другую божескую действительность, чистое святое бессмертие, одну самосознающую, надмирную Всесвятого Духа жизнь?!
Отсюда перейдем теперь к еврейскому историку Иосифу Флавию. Вот его свидетельство о Христе: «В то время является Иисус, мудрый человек, если впрочем, человеком его называть надо, ибо был Он удивительных дел совершителем, учителем людей, с удовольствием истину принимающих, и многих, как иудеев, так и эллинов, привлек. Христос (Мессия) это был. И после того, как Пилат, по жалобе знатных мужей наших, осудил Его на распятие, не прекратилось поколение христиан, названных по Его имени». – Это свидетельство еврейского историка находится в его «Иудейских древностях», написанных около 93 г. по Р. Х. (Кн. 18, гл. 3, § 3).
Римский историк Тацит, живший в половине первого и начале второго столетия от Рождества Христова, пишет так: «Этих людей (которых Нерон обвинял в поджоге Рима в 64 году от Р. Х. звали христианами. Это имя идет от некоего Христа, Который при Тиверии был осужден на смерть прокуратором Понтием Пилатом. Это отвратительное суеверие одно время было подавлено, но потом снова распространилось не только на Его родине, Иудее, но и в самом Риме, куда стекается и где громко о себе заявляет все, что ни есть неестественного и постыдного; их уличили в ненависти к человеческому роду. Первые сознались в своей принадлежности к этой секте, а по их показаниям уже и множество людей было уличено не столько в поджогах, сколько в человеконенавистничестве. Казнь их была сопряжена с издевательствами: одних зашивали в шкуры диких зверей и давали на растерзание собакам, иных распинали, других, обвязанных горючими веществами, с наступлением ночи зажигали в виде факелов. Для увеселения народа этими зрелищами, Нерон открыл народу свои сады, прибавив к этому еще бег колесниц, в котором и сам принял участие в костюме возницы.