мальчишки – те, кто очень хочет в небо. Те, кто часто летает во сне.
Максиму почти каждую ночь снится, что он летает…
Он кончил петь и опять испугался. Не получилось?
Анатолий Федорович улыбался. Он посмотрел на Алевтину Эдуардовну и сказал:
– Э?
Посмотрел на Максима и сказал:
– Э!
И показал большой палец, хотя это, наверно, было непедагогично.
Конечно, голос у Алика гораздо лучше, чем у Максима, тут и спорить смешно. И умения у него больше. И фамилия Тигрицкий для солиста годится больше, чем Рыбкин. Но полет есть полет, если даже он не на самом деле, а в песне. Что поделаешь, если Алик весит килограммов пятьдесят, а Максим в два раза меньше!
И наверное, не только в этом дело. Максиму кажется, что Алику все равно, какую песню петь. Он про макароны и про летчиков поет одинаково. Наверно, Алику никогда не снится по ночам, что он летает. Недаром Алик совсем равнодушно отнесся к новой форме с серебряными крылышками на пилотке.
А форма что надо! Младшему хору завидовали даже старшие ребята. Конечно, не те большущие парни, которые поют басами, а кто перешел в большой хор недавно. Завидовали, хотя получили голубые костюмы с модными пиджаками и расклешенными брюками. Еще бы! Таких пилоток им не дали.
Но конечно, одна пилотка, без формы, выглядит не так хорошо. А мама этого не понимает.
– Надень хотя бы легкую курточку.
Братец Андрей глянул ехидно и выжидательно. Сейчас скажет: «Ну что ты, мама! Какая курточка? Надо, чтобы все блестело. Представляешь, идет наш артист по городу, а прохожие оглядываются: ах, не из тех ли это мальчиков, которые только что выступали по телевизору? Ах, не он ли пел самую главную песню? Подумайте, какой молодец!»
И самое ужасное, что он будет прав. Потому что есть у Андрея скверная способность: он видит младшего брата насквозь
– Ну что ты, мама! – начал Андрей, и Максим съежился в душе. – Какая курточка… На улице уже сплошное лето. Пускай закаляется.
Нет, временами брат бывает вполне порядочным человеком. Мама сказала, что все это скоро кончится ее гибелью, и велела Максиму убираться.
– И не опаздывай к обеду. Пусть хоть в субботу семья пообедает вся вместе, по-человечески.
– Мам, ну как «не опаздывай»! Концерт кончится в час, а в школу – к половине второго. Мне только-только добежать.
– Здрасте, моя радость! Почему же ты пошел без портфеля?
– А у нас не будет уроков. Будет экскурсия в парк.
– Представляю, как ты отделаешь в парке свой мундир… Не забудь пообедать в буфете.
– Ага… Ой, а деньги?
– Растяпа. Забыл?
– Да не забыл. Просто вчера кончились. Больше нет.
– Нет мелочи? А карманы звенят!
Мама отправилась в комнату и вернулась с Максимкиными школьными штанами и курткой. Тряхнула. Послышалось бряканье.
– Это же не деньги, – торопливо сказал Максим. – Это так… Я вытащить не успел.
И он поскорее начал вынимать из карманов то, что звякало: две гайки, связанные веревочкой, желтый латунный ключ, фотокассету без крышки, старинный пятак и сломанную