моё прошлое в тот плащ, в который оделся Геракл, который он не в силах был сорвать с себя, когда разжёг огонь всесожжения. И этот плащ пропитан был кровью ДЫРЯВЫХ душ, которая ядом проникала в меня через мои ОТКРЫТЫЕ РАНЫ.
На всех отрезках моего прошлого я замечал мгновения уже виденного. Они словно какими-то бусами были нанизаны на одной нити. На одной путеводной нити? И куда же завела меня эта нить? В такой ущерб и в такую убыль? Но она же провела меня с поразительной точностью сквозь такую толщу времени к дому, который что-то побуждало меня ОБЯЗАТЕЛЬНО увидеть.
Когда я обнаружил этот дом? Когда оказался перед НЕОБХОДИМОСТЬЮ выбора. Этот дом у развилки, у которой НЕОБХОДИМО было СДЕЛАТЬ выбор, ВПОЛНЕ мог выглядеть на путеводной нити какой-то крупной жемчужиной.
Неужели я мог в течение стольких лет в чём-то обманываться?… У этого дома, где я оказался на развилке перед НЕОБХОДИМОСТЬЮ выбора, для меня стало важным выяснить, что в какую же сторону могли продолжаться ДАЛЬШЕ эти путеводные знаки, что в какую же сторону могла продолжится путеводная нить. Что это за нить? Не нитью ли Ариадны она была, благодаря которой Тесей смог выбраться из Лабиринта? Разве он с этой нитью не был ЗАЩИЩЁН?
Когда мой взгляд останавливался на книге с мифами Древней Греции, она начинала вызывать такую горечь, словно из-за неё я что-то потерял. Что я мог потерять? Время, которого у меня оставалось совсем немного. Я стал бояться, что оказался в плену чьих-то ПУСТЫХ фантазий, чьего-то богатого воображения, в плену чьих-то выдумок, что нет и не может быть, на самом ДЕЛЕ, никакой нити Ариадны?
Но я точно знал, что мгновения уже виденного были. Они же были. Мне приходилось снова и снова пробегать в ПАМЯТИ отрезки прошлого по жемчужинам уже виденного, перебирая их как чётки. Я начинал просматривать и просматривать всё то, что было до обнаружения очередной жемчужины, пытался представить себе то, что где-то мог себе позволить поступить иначе, так, как поступали многие. Мне нужно было утвердиться в понимании того, что с чем же я себя оставлял. Когда мне приходилось представлять себя поступившим где-то и в чём-то иначе, то сам себе становился отвратителен, и тут же понимал, что нить тогда уже могла оборваться. Все жемчужины рассыпались, и всё пропадало, всё гибло, и всё становилось бессмысленным. Продолжение пути выглядело гибельным, но страх перед непоправимо худшим, перед жутким беспутьем заставлял меня держаться за эту нить. Я понимал, что без этой нити лишался в жизни и ОПОРЫ, и ЗАЩИТЫ.
Пред человеком жизнь и смерть, и чего он пожелает, то и дастся ему.
Библия, Книга Премудрости Иисуса, сына Сирахова 15:17
Получалось так, что мне уже день за днём приходилось выбирать между гибелью тут же или чуть позже, чтобы НЕ СДЕЛАТЬ так, чтобы всё пройденное оказалось напрасным, чтобы не дать ЗАТЯНУТЬ себя в бездну мрака, беспутья, бесчестья. Этот отрезок времени между гибелью тут же