учуяв, что дело идёт к ссоре, решила встрять, пока не поздно.
– Терем-то себе отгрохал – о-го-го! – повернулась она к «отгроханной» избе. – А чего не пригласишь, не покажешь хоромы?
Кикимор озадаченно посмотрел на Ягиню, словно соображая, как бы её получше отшить. Но потом что-то поменялось в его взгляде и он, вальяжно потянувшись, ответил:
– Да милости просим! Что, жалко, что ль!
В хоромах было весьма прохладно, разноцветно и даже витиевато местами.
– Вот ведь кака золотина выстроена! – повосторгалась Ягиня. – Богато, нет слов.
Линь щёлкнул пальцами – и возник немолодой уже полевик в нарядной ливрее.
– Чаю гостям. Фирменного.
Тот поклонился и исчез. Через несколько минут на подносе был принесён чай. Фирменный. Из свежесобранной трын-травы.
– Давно хотел спросить, – сказал Кощей, беря чашку (он явно желал загладить первые непонятки), – а почему у тебя траву зайцы косят? Почему именно они?
– У них нюх на неё, – тоже миролюбиво ответил кикимор. – Тут, знаешь, тоже нюансов хватает. Не всякую траву и не всегда брать можно. А они знают. В этом и секрет.
– А-а-а, – дипломатично хмыкнул тот, – понятно.
– А мы, Линюшка, вот по каковскому делу, – приступила Ягиня, решив, видать, что момент непрочного мира надо ловить, пока не сдулся. – Странные дела у нас творятся. Слыхал, поди?
– Ну, кое-что, – уклончиво ответил кикимор.
– Порешили лешего у нас. Помнишь его? Слухи разные по Стразе пошли. Даж про людей начали поговаривать. Но мы-то знаем, что это не они. А засланец один. Отседова. С вашей стороны. Мы это точно знаем. Так что ниточка-то отсюда тянется. А у кого нам ишо проведать, что на Берегах-то творится, как не у тебя, а? Ты вона как тут устроился. Про нас и знать не хошь. Но мы, вишь, сами тут как тут. Думали действовать начать ужо, да решили погодить. Чой-то кажется нам, что надо бы тут разобраться с вопросом. Как мнишь?
– Ягиня-то хотела сразу Наместнику стукнуть, – вставил свои пять копеек Кощей, – да я удержал. Сдаётся нам, что Наместник здесь стратегию мыслит свою. Вот только какую?
– А ты ево, Наместника-то, лучче многих знашь, – подытожила Ягиня. – У нас слух ходит, что он с Сидхе васькается. Что, мол, всю Стразу уже на подарки извёл. Всё хорошим для них стать хочет. А тут вона какая смута намечается. Сам Горыныч не ровён час проявится. Не накрылося бы всё наше болото шифером при таких делах-то.
– А вам-то чего? – невозмутимо спросил Линь.
– Это как это? – не понял Кощей.
Ягиня тоже вскинула брови дугой.
– Ну чего вам-то от этой смуты? – так же невозмутимо продолжил тот. – Ну будет смута или не будет, вы при любом раскладе переживёте. За что печётесь?
– Дак за Стразу, Линюшка, обидно, – начала объяснять Ягиня. – Мы как-никак патриоты.
Лицо у кикимора при этих словах сделалось такое, словно он проглотил лимон. Да не один, а пару кило.
– А-а-а, – выдавил он с показной искрой глубокого понимания проблемы, – ну тогда слушайте.
Современная