противники Граата тогда потирали руки от удовольствия и полагали, что навсегда избавились от опасного человека. Высоких надежных гор на западе, увы, нет. Каждый шторм – а ветры часто прорываются в крону Древа через барьер внешних рифов именно с запада – губит людей и разрушает поселения на самых малых и низких островах. Оримэо западных островов приходится непрестанно отстраивать хижины, лечить людей, искать пропавшие лодки и рыбаков. Люди уже привыкли рассчитывать на помощь храма, владыка Граат не отказывал и самым слабым. Все усвоили эту особенность храма, проявившуюся при новом араави, и воздавали сполна, как могли. Одна беда: что можно взять с тех, кто сам живет впроголодь? Но Граат умудрялся изыскивать средства. Элиис понимала по мрачности иных владык: влияние «сушеной акулы» растет, если не в стенах дворцов и самой столице, то на прочих островах и среди торгового люда. Одно упоминание имени Эраи вгоняет его врагов в задумчивость или, хуже того, в уныние. Однако это не мешает продолжать бесконечные попытки установить свою власть в крепости сирина. Укрепиться здесь – значит хотя бы на время взять под контроль малую часть главного острова Древа.
Когда Элиис подросла, с ней стали разговаривать жестче. Испробовали грубость, а затем и прямые угрозы. Ловко мешали ложь с правдой. Объявляли себя признанными наследниками кораллового посоха, что было обманом. Уговаривали принять и поверить: нет для нее иной судьбы, вне крепости. Или станет щитом для людей, или Волна, которая придет в положенный срок, убьет всех. И ее, кстати, тоже. Если верны новые расчеты, Элиис к тому времени не исполнится и пятидесяти. С одной стороны, вся жизнь впереди. С другой…
Девочка сокрушенно кивала. Против правды не возразишь. Граат не зря объяснял ей: такова природа сирина. Ее, Элиис, сознание перемывает бессчетные песчинки мелкой лжи, брезгливо выбрасывает на берег гнилые нити водорослей большого обмана и медленно выращивает жемчуг истины. Увы, безрадостный, темный жемчуг… Даже если ее дар – проклятие, то передать его иному невозможно. И стать сознательно убийцей целого мира, отказавшись его защищать, страшно. Очень страшно.
А время сочилось капля за каплей – день, день, день… Собиралось в лужицы месяцев, сбегало в озера лет.
– Элиис!
Шепот разбудил, возникнув в сознании, а не в ушах. Сирин вздрогнула, но сразу же успокоилась и улыбнулась. Только Боу умел позвать ее так ловко. Он, вот бестолковый и смешной сирена, не любил пользоваться голосом без крайней необходимости. Хотя именно он в совершенстве владел каплей божьей, отмеренной ему Сиирэл особенно щедро.
Почему сирена сейчас окликал тихо и сам таился, понять нетрудно. Как раз вчера в крепости в очередной раз сменилась охрана. Люди Эраи Граата ушли, виновато и торопливо попрощавшись. Их места заняли холодные и даже, пожалуй, озлобленные жители богатых восточных островов. Извечные враги Граата.
Элиис закуталась в покрывало и собралась пересесть к самой двери покоев,