тебе?
– Д-да, сэр.
– Теперь ты будешь помогать им.
И вновь быстрый взгляд искоса из-под ресниц, но глаза тут же погасли, потускнели. Ничего, парень, бывало хуже. Ты всё-таки сам ешь, задал вопрос, на что-то реагируешь.
– Сегодня отдыхай. После долгой боли надо отдохнуть.
– Да, сэр, – тихо ответил мулат.
Если его укрыть, он будет лежать под простынёй. Из послушания. Молча терпя неудобство. Большинство и сейчас практически не пользуются одеялами. Ладно, пускай пока так.
Аристов встал.
– Спокойной ночи.
– Спокойной ночи, сэр.
Теперь в соседнюю палату. Там хуже.
Обнажённые смуглые тела, сотрясаемые болевыми судорогами, тяжёлое хриплое дыхание. Между кроватями большой вентилятор на стойке перемешивает воздух, охлаждая воспалённую кожу. Горят. Но на стук двери поворачивают головы.
– Здравствуйте, парни.
Напряжённый на выдохе хрип вместо ответа.
Аристов осматривает их по очереди одного за другим.
Этот при его приближении вжимается в постель. И неизменное:
– Не надо… мне больно, сэр… не трогайте меня, сэр… не надо…
Здесь пока без изменений. Всё так же. Не лучше и не хуже.
А этот молчит, смотрит в упор широко открытыми глазами и беззвучно плачет. По запавшим тёмно-бронзовым щекам текут слёзы, а парень и не замечает их, испуганно следя не столько за Аристовым, как за его руками.
Аристов взял с тумбочки марлевую салфетку, осторожно вытер ему лицо.
– Ну, как ты, парень?
– Хорошо, сэр, – парень трясётся, как в ознобе, даже губы дёргаются, делая слова невнятными.
И вдруг хрипя начинает выгибаться, упираясь головой в подушку и судорожно вцепившись руками в края кровати…
– Я их только-только обтёр, доктор Юра.
Сол вошёл в палату так тихо, что пока он не заговорил, Аристов его не замечал.
– Что? А, хорошо. В соседнюю тоже заглядывай.
– Да, доктор Юра, – Сол кивает, ставя ведро с холодной водой, поправляет вентилятор, чтобы воздушная волна шла на всех троих. – У него уже «чёрный туман», нет… деп-ре-сси-я, правильно?
– Да. Не оставляй его надолго одного.
– Хорошо. На ночь ещё Леон придёт. Мы вдвоём дежурим.
Аристов кивнул, переходя к следующему. Трёхкровке. И сразу натолкнулся на ненавидящий твёрдый взгляд. Тело выдаёт страх, а лицо непримиримо. Парень скашивает глаза на Сола. Сол стоит в изголовье, опираясь на спинку кровати, и улыбается.
– Терпи, парень. Решил из спальников уйти, так терпи, – голос Сола очень серьёзен несмотря на улыбку.
Аристов быстро осторожно ощупывает рёбра. Рентген показал переломы, нужна неподвижность, а тут болевые судороги. И не зафиксируешь.
– Здесь больно?
– Да! – почти кричит парень и с ненавистью повторяет: – Да, сэр.
Смещений нет, уже легче.
– А здесь? Так же или меньше?
– Меньше… сэр.
Придётся поверить на слово. Парень уже испугался собственной дерзости.
– Постарайся лежать спокойно, не дёргаться.
– Доктор Юра, – вмешался Сол, – улежать