пудов горной породы просеять. Вот начнем после выяснения фамилии гимназиями заниматься…
– Иван Дмитрич, – робко вставил Миша Жуков.
– Да, – Путилин не посмотрел на помощника, явно занятый своими мыслями, – впрочем… – поднял взгляд на хозяина, – с гимназией проще, на околыше над козырьком серебряный знак, на котором я заметил буквы «КрГ», что, как вы знаете, означает Кронштадтская гимназия.
– А я и не обратил внимания, – исправник изумленно смотрел на начальника сыскного отделения, словно тот, как фокусник, достал из шляпы живого кролика. – Форменный полукафтан, так такие все гимназисты носят, а вот о фуражке позабыл, да, честно говоря, как увидел обезглавленное тело, так и мысли-то прочь.
– Константин Николаевич, нам невнимательными быть нельзя, от этого зависит ход расследования.
После сытного обеда исправник пригласил гостей в кабинет, чтобы там обсудить, в каком направлении двигаться дальше. Сам хозяин принес самовар, Марфа Васильевна – на подносе чашки.
Выходя, она прикрыла за собою дверь, чтобы не мешать серьезному разговору.
Хозяин разлил чай.
– Иван Дмитрич, что же дальше? – не выдержал томимый любопытством исправник, отделивший себя от ведения следствия.
Путилин поднялся из кресла, держа в правой руке чашку, в левой – блюдце, и по давней привычке, словно был в своем кабинете на Большой Морской, подошел к окну.
– Искать убийцу, после выяснения личности убитого. Сегодня же посетим деревеньку, где провел ночь нашедший убиенного господин Степанов, выясним, не видел ли кто что-то привлекшее внимание, потом надо поговорить со служащими станции. Не ждал ли кто гостей – гимназистов.
– Вы думаете, – вскинул брови Колмаков, – что такое могли с товарищем сотворить гимназисты?
– Я не исключаю такой возможности, – Путилин продолжал стоять у окна, и исправник не видел его лица, которое скривилось, словно начальник сыскного отделения испытал резкую зубную боль. – Нынешние юноши не в пример нам испорчены французскими любовными романами, – и повернулся к Жукову. – Не так ли, Миша?
Помощник покраснел от слов Ивана Дмитриевича, но ничего не произнес в ответ.
Возникла неловкая тишина, только часы продолжали отстукивать свое неизменное «тик-так».
– Иван Дмитрич, – поднялся со стула штабс-капитан, – можно приступать? Только вот… Константин Николаевич, подскажите, какие деревни расположены рядом со Стрельной?
– Всего три, но я бы не рекомендовал там никого опрашивать, – исправник склонил голову к левому плечу и покачал ею.
– Отчего же? – произнес Путилин.
– Все равно ничего не скажут, даже если что-то видели.
– Но…
– Иван Дмитрич, вы для них чужаки, а я смогу выяснить и завтра, может быть, послезавтра вам доложу о том, что смогу узнать.
Начальник сыскного отделения тяжело вздохнул.
– Хорошо, хотя я не привык полагаться на чужие слова, –