к тому времени установилось двоевластие: был создан Совет —орган власти рабочих и солдат (вернее крестьян в солдатских шинелях) и Комитет общественной безопасности – орган власти, подчинявшийся Временному правительству. Во главе первого стоял солдат Н. Антовиль, а второго – городской голова А. Агапов.
– Я для этого Вас и собрал, господа, – начал свою речь Главнокомандующий армиями Северного фронта генерал от инфантерии Николай Владимирович Рузский. Четвертого дня Николай II прощаясь с офицерами Ставки в Гомеле сказал: «Призываю вас, господа, подчиниться Временному правительству и приложить все усилия для продолжения войны с Германией и Австро—Венгрией до победного конца». Мы все давали ему Присягу, и никто из нас не вправе ее нарушить, как бы не складывалась ситуация, как внутри страны, так и на фронтах.
Сидевший рядом со мной генерал—квартирмейстер штаба генерал—майор Василий Георгиевич Болдырев процедил сквозь зубы:
– Я бы и тех, и других перевешал… Как же легко оказалось развалить то, что строилось 300 лет! И ведь наш «тяжкоум» принял непосредственное участие в убеждении Николая II в том, чтобы отречься от престола.
«Тяжкоумом» Рузского назвал один из офицеров за то, что тот, обладая многими положительными качествами, страдал крайней формой медлительности в принятии решений, а его рассудительность доходила до того, что самый ясный и легкий вопрос он обсуждал настолько продолжительно, что просто раздражал офицеров.
После совещания меня вызвал к себе начальник штаба, генерал Данилов – «Черный».
– Вы слышали о приказе №1 от 1 марта сего года, принятом на объединенном заседании рабочей и солдатской секций Петроградского Совета?
– Так точно, Ваше превосходительство! – ответил я.
– Если бы слышали, то называли бы меня «господин генерал», – с ехидцей в голосе ответил Данилов.
– Этот приказ касается только Петроградского округа и никоем образом не распространяется на войска фронта, – парировал я.
– Если бы так, Алексей Валерьевич, если бы так… – с тяжелым вздохом ответил генерал. – Наш, псковский, Совет также принял резолюцию, поддерживающий это начинание. Армии настал конец…
Данилов встал и начал прохаживаться по кабинету, держа руки за спиной.
– У нас (он так и сказал – «у нас») складывается устойчивое мнение, что дальше будет только хуже, как в стране в целом, так и в армии в частности, – наконец решившись, начал свою речь генерал. – И в этих условиях каждый преданный человек на счету. Кто бы мог предположить, что начальник Псковского гарнизона, заслуженный и уважаемый в нашей среде генерал Михаил Дмитриевич Бонч—Бруевич станет «своим» в этом цирке под названием Исполком Псковского совета рабочих и солдатских депутатов и будет очень активно с ним сотрудничать? Каким, извиняюсь, боком генерал—майор Императорской армии соотносится