вдруг подумал, что уже очень давно никого не любил. Примерно с десятого класса, когда все его мысли занимала девочка с очаровательным золотистым каре и белыми, до невозможности круглыми коленками.
Подумал и испугался. Испугался редкой и такой хрупкой возможности полюбить. Полюбить искренне и бессрочно. Почему испугался? Потому что не верил, что способен на подобную любовь. Хотя порой и очень желал в это поверить.
Владимир упал на спину, крепко прижав к себе девушку. Юлия продолжала судорожно смеяться, уткнувшись лицом ему в шею. Владимир осторожно погладил ее мягкие волосы.
– Ты в порядке?
– Да! – выдохнула Юлия между приступами смеха. – Сейчас пройдет!
– Не спеши, – усмехнулся Владимир.
Юлия не спешила, и они еще долго лежали на дне золотого колодца, под последними лучами холодного осеннего солнца. Владимир смотрел на плывущие облака, гладил кудрявые волосы и изрядно сомневался в своей вере. Он так и не решил, в чью пользу разрешить свои сомнения, когда Юлия наконец перестала смеяться и подняла голову.
– Все! – девушка облегченно вздохнула. – Теперь уже все.
Владимир осторожно кивнул.
– Ну вот и закончилась твоя сказка, – Юлия криво улыбнулась. – Она тебе все еще нравится?
Владимир с удивлением понял, что думает не о том, нравится ли она ему, а о том, насколько она ему нравится. Так что вместо ответа он улыбнулся и бестрепетно поцеловал тревожно приоткрытые губы.
– Странный ты, – прошептала Юлия, когда он наконец выпустил ее из объятий.
– Ты даже себе не представляешь, – усмехнулся Владимир. – Даже не представляешь.
Глава 3
Двери
Владимир открыл кабинет и с облегчением поставил в угол мокрый зонт. За окном хлестал черный, угрюмый ливень, уже с утра вгоняя честных тружеников Министерства в состояние тлеющей меланхолии.
Владимир разделся, включил чайник и подошел к своему столу. Со столом что-то было не так. Чего-то на столе не хватало. Чего-то важного, бесспорного, стратегически значимого.
На столе не хватало одного документа. Краеугольного документа всего полугодия, на котором были заботливо проставлены тысяча и одна подпись ответственных работников Министерства.
И поскольку без этого документа вся дальнейшая деятельность Владимира представлялась совершенно бессмысленной, он тут же приступил к методичным и сосредоточенным поискам.
На этапе нервного потрошения нижнего ящика тумбочки в кабинет зашел Шилов. Весь его вид отражал полнейшую солидарность с разгневанной стихией.
– И кто же станет плакать, если завтра мы все потонем?! – вопросил он с порога, подождал ответа и только потом увидел, что Владимиру несколько не до него. – Что потерял? – без особого интереса спросил Сергей.
– Письмо, – коротко ответил Владимир.
– Одним больше, одним меньше, – философски заметил Шилов, но на всякий случай уточнил. – Надеюсь, не то самое?
– То самое, – горько подтвердил Владимир.
– Тогда ищи, Вова! –