витых свечек. Тогда мама, наверно, в последний раз была по-настоящему счастлива. Теперь они на вес золота – обычные мгновения, которые мы принимаем как должное. Мой последний торт. После того дня я их не выносила. Достаточно запаха бисквита «Виктория» в духовке, и я одним махом возвращаюсь в прошлое. Перевернутый стол. Серебристая надпись «С днем рождения», треснувшая под тяжелыми ботинками, крики, шок. Жизнь изодрана в клочья, как легкая сиреневая ткань, которой был накрыт стол, когда они ворвались и всему пришел конец.
Просматриваю переписку с Юэном и даже сейчас, в ретроспективе, не нахожу ничего подозрительного.
Он кажется нормальным. Обычным.
Я редко рассказываю, что люблю рыбалку. Подумают, я очень скучный. Но она успокаивает, умиротворяет. Дает вздохнуть полной грудью, проветрить мысли.
Сентиментальный! – ответила я.
Если это поможет уговорить тебя на свидание, хочешь, притворюсь, что увлекаюсь регби?…
Я сунула телефон в карман, как будто спрятала секрет, снова избегая его вопроса. Я определенно не хотела ни на какое свидание, однако маленькая глупая частица меня была польщена вниманием. По следующему сообщению чувствуется, что Юэн уловил мою нерешительность.
Если хочешь, чтобы я оставил тебя в покое, я так и сделаю. Но ты мне нравишься, Эли, и я хочу пригласить тебя поболтать по-дружески, пропустить стаканчик. Безо всякого продолжения, я не давлю. Обещаю, я не убийца с топором.
А был бы убийцей, ты бы так и сказал?
Но испугало меня не то, какой он, а то, какая я.
Я повернула на безымянном пальце золотое кольцо. Может, мы с Мэттом легко сдались? Я чувствовала себя беспомощной, растерянной и отчаянно жаждала ясности. Если есть хоть малейший шанс спасти брак, разве не стоит попытаться?
Помню, совсем запутавшись, я прыгнула в машину и медленно поехала по городу, пробуксовывая на гололеде. Наш дом был погружен во тьму. Иней прочертил узоры на дорожке, снег припорошил пихты. Я резко постучала в парадную дверь, кляня себя за то, что не захватила ключ, а потом, шурша заиндевелой травой под ногами, направилась по газону к черному ходу. В темной кухне светились красным часы на духовке. Притопывая окоченевшими ногами, я позвонила Мэтту на мобильный.
– Алло!
По крайней мере, ответил на звонок.
– Надо поговорить, – выпалила я.
Изо рта в студеном воздухе поднимался пар.
– Неудачное время, Эли. У меня сейчас ужин сгорит.
– Ты готовишь? Дома?
– В микроволновке.
Солгал. Опять солгал.
– У тебя что-то важное?
Хотелось ответить: «Да, важное. Я – важна». Однако я ничего не сказала. Даже не попрощалась.
Подойдя к машине, обнаружила, что мистер Хендерсон льет на ветровое стекло теплую воду.
– Уже оледенело… Так и думал, что вы скоро вернетесь. Мэтта нет дома.
– Не знаете, где он?
– Нет, простите… – Мистер Хендерсон замялся, взвешивая, стоит ли продолжать. –