над самой милицией.
В универмаге была уставлена сигнализация, вовнутрь пущены собаки с сотрудниками милиции. Казалось бы, уж тут преступникам и делать нечего.
Ан нет! Какие-то друзья все же проникли в магазин. Побывали в главных отделах. А один из них, видимо, самый шустрый и наглый, сблочил с себя одежду и переоделся во все новое, аккуратно сложив свои брюки, рубаху, пиджак, кепку и поверх всего водрузив ботинки почти несуществующего сорок шестого размера.
Милиционеры, что были внутри, виновато помалкивали, собаки, что допустили оплошь, повизгивали, молчала, как это было и вчера, современная сигнализация.
Зато разорялся главный милиционер области. Тем более что как раз накануне открытия универмага ему, так сказать, авансом дали генерала.
Ну и конечно же ликовали воры. И только один, еще очень молодой человек пребывал в отрешенной хмурости. Им был как раз Максим Бибенин по кличке Банкир.
– Всякая глупость всегда заманчива, – сказал он. – Потому пижонство это рассчитано только на идиотов.
И он настоял, чтобы те, кто так дерзко все совершили, получили бы наказание.
– Ну и какое? – спросил тогда главный авторитет, что был на сходке.
– Их надо оштрафовать, – ответил Банкир. – Пусть от следующей кражи они отстегнут ровно столько, сколько могли бы унести в этот раз.
И Максима неожиданно поддержали.
Вот с тех-то пор и приобрел он в преступном мире авторитет не сказать что жмота, а очень рачительного хозяина воровской кассы взаимопомощи.
Сейчас, конечно, у Банкира другие заботы. Ежели честно, в былые бы времена он побрезговал брать деньги, которые не крадены, а заработаны в поте спины. Но сейчас вынужден, потому как последнее время каких-либо крупных краж совершаемо не было. И главное, не налаживалось потока – его давней мечты. Он хотел, чтобы с какого-либо завода организовать постоянную незаметную утечку чего-либо ценного, что после довольно честной продажи оказалось бы в его хранилищах казной.
Сетовал он и на то, что кара отступникам от закона стала не такой, как раньше, суровой. И получалось, что завязывали даже солидные воры. Встречали, скажем, какую-то смазливую бабенку и кидались начинать новую жизнь. А того не могли понять: яблоко, прошитое червем, даже тогда, когда он из него уползет, все равно останется подпорченным плодом и в итоге сгниет, сколь ты его ни холь.
Хорошо подправил дело Василий Шукшин своей картиной «Калина красная». Среди прочего бреда, где воры показываются глупорями и бездарями, этот хоть дал понять, что закон жив и уйти из-под его кары суждено далеко не каждому.
И вообще, Банкир все больше и больше убеждался, что воровской мир активно разъедает тяготение к собственному комфорту. Ведь раньше ни один вор в законе не позволял себе иметь что-либо лишнее и, упаси Бог, заметное. Скажем, ту же машину или цветной телевизор.
А теперь – сплошь и рядом. И даже оправдание попридумали:
– Не надо отличаться от всех.
А Банкир считает, что надо. Ибо только истинная воровская бескорыстность и честность внутри клана, способны спасти это государство