вырванный из груди Ее эмиссара.
– Встань!
Дрожа от страха и холода, с трудом сохраняя равновесие, бывший вице-король поднялся на ноги. Он осмелился всего на мгновение заглянуть Ей в глаза и немедленно поплатился, лишившись способности отвести взгляд.
– Ты примешь мой дар?
Ответ представлялся очевидным. Гвин собрался с силами.
– Да, всей душой! – выдавил он.
И тут Темная Владычица совершила поступок, отпечатавшийся в памяти бывшего вице-короля Эльфии на всю оставшуюся жизнь.
Она улыбнулась.
Ветвь серебристого дуба, соскользнув с Ее плеч, поползла к нему.
Медленно.
– Он подвел меня. Ты преуспеешь. Ты поможешь моему отпрыску.
Гвин растерялся.
Ветвь подползала все ближе, извиваясь в ночном сумраке.
– Вашему... отпрыску?
Ближе, ближе... Бывший вице-король наконец сумел опустить глаза. С желудя капала кровь.
– Взгляни!
Озерцо ихора перед Ней замерцало. В нем отразился океан. Одинокий корабль мчался по волнам наперегонки с надвигающейся бурей. На палубе вокруг четырех обернутых флагами тел выстроились солдаты. Несомненно, погребальная церемония. Гвин сразу все понял.
– Конова Стремительный Дракон – ключ ко всему. Он ищет своих братьев, железных эльфов, и через него ты сумеешь отыскать остальных моих детей и привести их ко мне.
Он кивнул.
– Я отыщу для вас железных эльфов! Отыщу и приведу их домой.
Трупы убитых предали морской пучине. Черные языки трижды взметнулось и опали, но на какой-то краткий миг в центре картины возникло безупречно-белое пламя. Темная Владычица не проронила ни слова, только холод вокруг усилился. Гвин начал задыхаться. Морозный воздух жег ему легкие.
Между деревьев, на месте мгновение назад черневшей пустоты, замаячили тени. Очертания их угадывались смутно, будто они не знали, устремиться дальше во тьму или остаться. Гвин насчитал всего три силуэта.
– Многие уже вступили на этот путь, но это всего лишь начало. Помоги мне, и обретешь... мою благодарность.
Гвин счел излишним тратить время на уточнения относительно последнего. В первую очередь его волновало белое пламя. Он раскрыл рот, собираясь задать вопрос, когда ветвь серебристого дуба, стремительно преодолев остаток разделявшего их расстояния, вонзилась ему в грудь. От удара неимоверной силы голова бывшего вице-короля мотнулась вперед, подобно сломанному прутику, и упала ему на грудь. Он почувствовал, как пропитанный кровью желудь проник в самое сердце. Все тело пронзила страшная боль. Гвин попытался закричать, но ветвь столь же стремительно отдернулась прочь, оставив после себя новое, незнакомое ощущение.
Прежняя жизнь, какой знал ее он, закончилась для него. Сквозь рухнувшее наземь тело хлынула неудержимая магическая сила. Раны застыли и исцелились, остатки лохмотьев осыпались пеплом, и морозное пламя пожрало человека без остатка.
Огонь прогорел, и он восстал из пепла, окутанный плащом ночи.
–