Он там на задании со своей школой. И представь себе, что кого-то убили, а этот дурачок влип в расследование.
– Так это ведь хорошо, разве нет? – обрадовался Мирек, считавший Блашковского своим учеником, в придачу ко всему сообразительным и перспективным. Поэтому он был уверен, что парень знает, что делает.
– Но он отдал приказ какому-то начальничку из местного комиссариата, который чуть не затоптал место преступления и хотел сам вести расследование. И еще сказал, что расследованием занимается воеводский комиссариат из Познани.
– Молодец, – похвалил Мирек своего протеже.
– Только старший лейтенант, которого прогнал Блашковский, думает, что он тоже старший лейтенант. То есть он думает, что наш Блашковский тоже старший лейтенант, потому что он им командовал. Если он узнает, что слушал приказы курсанта, голову ему оторвет.
– Так и будет. Дай мне трубку.
Бродяк подошел к столу Олькевича и взял в руку трубку. Минуту он внимательно слушал то, что хотел рассказать Мариуш, и в конце концов принял решение.
– Охраняй место преступления и не разговаривай с этим старшим лейтенантом. Мы соберем группу и скоро приедем. Будем через два часа. Я поеду, Теофиля тоже возьмем и, наверное, Гжегож Коваль поедет.
Олькевич удивленно посмотрел на Бродяка. Этого еще не хватало, чтобы где-то шариться, в каких-то Яроцинах. У него не было ни малейшего желания двигаться. Единственное, о чем он мечтал, чтобы добраться до пива, выпить несколько кружек, а потом вернуться домой и спокойно выпить немного водочки.
У него была спрятана одна бутылка в шкафу, где ее не могла найти Ядвига. Она стояла в самом низу за банками. Но с другой стороны, если он вернется домой, жене может прийти в голову мысль, чтобы пойти сегодня на участок и закончить то, что они начали вчера, то есть снова копать грядки и Бог знает, что еще. Он ей объяснял, что копать надо весной и тогда готовить какие-то семена, чтобы посадить морковь и еще что-нибудь. Но она настаивала, что нужно навести порядок после предыдущих владельцев и сделать все по-своему. Поэтому ему пришлось копать. Он знал наверняка, что сегодня ему не хочется этого делать. А отъезд в Яроцин освобождал его от заботы о грядках и от нареканий Ядвиги.
– Ладно, если нужно, значит нужно, – сказал Олькевич, поднимаясь из-за стола.
Бродяк положил трубку на телефонный аппарат и посмотрел на коллегу.
– Предупрежу Фреда, что мы едем на рок-фестиваль. А ты, Теофиль, надень что-нибудь более подходящее. В этом костюмчике ты не похож на любителя такой музыки.
Теофиль посмотрел на свой живот, который тесно облегал пиджак, и на ноги в черных брюках с заутюженными стрелками. Он стряхнул невидимую пыль с лацкана и вызывающе посмотрел на Бродяка, который в своей джинсовой одежде выглядел как возрастной поклонник группы «Закрытое отделение».
– Я не слушаю эти вопли и не собираюсь вливаться в толпу сумасшедших. Мне нравится Ирена Сантор и тот, что поет о парнях с