компанэрос!
Позёвывая, подходит к открытому окну. С высоты второго этажа хорошо просматривается шествие небольшой процессии, преимущественно из представительниц слабого, но такого прекрасного пола.
Следует она по обочине проезжей части дороги. На самых её задворках семенит неуклюжая фигура древнего, но ещё энергичного старика. Это бывший компартиец, а ныне – общительный общественник, занимающийся на общих началах общими вопросами.
Процессию возглавляет дородная дама бальзаковского возраста. В холёных руках её красуется небольших размеров плакат. Он гласит: «Каждому телесериалу по концу!». Рядовому обывателю сразу же становится понятным, что перед ним – представители общества любителей телесериалов.
Как следeт из других плакатов, они, любители, крайне возмущены бесконечностью телесериалов, их кровавыми разборками.
Следующие за предводительницей другие общественницы – две худосочные особы, – с гордо поднятыми головами несут развёрнутый транспарант с надписью: «Лучше уж ничего, чем всего понемногу, но без конца».
Процессия завершается плакатом: «Не позволим! No passaran!».
Крадучись к окну косинусом, а разгибаясь подле него отрезком прямой, Иван Абрамыч ворчит:
БАБЭЛЬМАНДЕБСКИЙ
Делать им что ли больше нечего? Ба-а, знакомые всё лица!
ГОЛОС
(за кадром)
Иван Абрамыч знает почти всё народонаселение города, пофамильно, а его знает почти каждая дворовая собака.
Оба возвращаются в покинутые ложа. В чём есть распластываются в них.
ЧУБЧИК
Иван Абрамыя! А откуда вы всех их знаете? И вообще, расскажите что-нибудь о себе.
БАБЭЛЬМАНДЕБСКИЙ
Господи!.. Да эти шествующие особы мне знакомы по их же мужьям.
О себе? Как видишь, живу бобылём вот в этой самой
двухкомнатной квартире. Досталась она мне в наследство от матушки. Отца не помню. А воспитала меня, по правде сказать, детская комната.
Был женат, да весь вышел.
Жена с двумя детьми покинула меня по причине наличия взаимной перпендикулярности взглядов на жизнь.
С собой она прихватила почти всё, что могло перемещаться, и перебралась к другу детства Ромуальду Шаловливому. Кем только не приходилось мне работать и служить за всю жизнь.
Был и мальчиком на побегушках, и грузчиком. Был швейцаром, и официантом, продавцом, и театральным работником – осветителем…
Скажу только одно: то – не жизнь, а сплошные многоточия!
ЧУБЧИК
Ну-у-у-… У вас, Абрамыч, и богатая автобиография. Что ж вы раньше-то молчали?
БАБЭЛЬМАНДЕБСКИЙ
Да, относительно мужей шествующих особ. В основном это начальствующий состав последнего места моей работы, а именно – производственный кооператив закрытого типа «Эй ухнем!».
Он поставлял свою продукцию в городской мебельный магазин «С лёгким стулом!» открытого акционерного товарищества с ограниченной ответственностью «Обух и дышло».
ЧУБЧИК
(интересуется)
А что за должность у вас была?
БАБЭЛЬМАНДЕБСКИЙ
(уточняет)
Должность