немного похудевшая и какая-то будничная, Марта несла в руках множество пакетов. Ее серый «самсонайт» на роликах катил почему-то рослый незнакомец в костюме, вышагивающий следом.
– Ты приехал… Боже, как здорово! Как хорошо быть дома! – Марта сгрузила Петру под ноги кожаную кабинную сумку и пакеты, смерила его внимательным взглядом и пожаловалась: – Как всегда, бардак! Ни тележки. Ни живой души…
Не совсем понимая, что она имеет в виду – самолет, Австрию или зал выдачи багажа, – Петр поднял с пола сумку, она мешала выходившим, и немо улыбался.
– Пьер, познакомься… – Марта показала на крупнотелого незнакомца с ее чемоданом, и лицо ее покрылось необычным румянцем. – Мы вместе летели.
Малый поставил рядом Мартин чемодан и, выставив скулы, стал на глазах заливаться краской, по самые корни волос; он явно не ожидал никаких знакомств.
– Что ж, приятно было.., – пробормотал незнакомец по-французски с заметным канадским акцентом. – Всего вам. Рад был, так сказать…
Кивком поблагодарив, Петр наблюдал за тем, как канадец стал удаляться к лифтам, на ходу слегка приседая и удивленно оглядываясь.
– Экий джентльмен, – заметил он.
– Прилип… Из-за чемодана. Тележек – хоть шаром покати…
Они обнялись, подставили друг другу губы. Продолжая изучать его знакомым собственническим взглядом, Марта смахнула с лацкана его пиджака соринку, поправила на нем перекосившийся галстук и разочарованно произнесла:
– Какой у тебя вид… Ты что, с работы сюда приехал? В судах ночуешь? Ведь ты мне обещал…
Он, улыбаясь, кивал.
– Нет уж, теперь я заставлю тебя заниматься здоровьем, пеняй на себя! Что ты решил? Мы едем куда-то?
– Через два дня, – сказал он. – Вытерпишь, надеюсь?..
Пару минут спустя вырулив со стоянки на ровную, петляющую трассу, которая выводила к автостраде, при естественном дневном свете Петр заметил, что Марта стала более русой. Ее гладко прибранные волосы выгорели и приобрели золотистый оттенок, что это очень шло к ее мягкому загару.
– Какое всё-таки блаженство возвращаться сюда… Ты не можешь этого понять! Думать больно! Кстати, тебе большущий привет от всех, от папы, мамы, сестры…
– Очень хорошо… – сказал он невпопад и, спохватившись, переспросил: – От кого?
– Ты ужас какой рассеянный.
– И как они?
– Стали домоседами. Всё по-старому. Замучили меня расспросами… о тебе, обо всем. Папа обещает зимой нагрянуть в гости… Ты согласен?
Петр кивнул, но поймал себя на мысли, что в глубине души чувствует полное безразличие к идее приезда родителей Марты в Гарн, и удивился этому.
Пробок на дороге не было. И уже вскоре они пересекали знакомые окрестности. Вдоль обочин пустынного, извилистого шоссе семенили клены и акации. Будто соревнуясь с ними наперегонки, молоденькие березки дружно разбегались в стороны. Миновав спуск, уводивший за собой вдоль нескончаемой полуразвалившейся